Христианский феминизм — важное направление в рамках современного политического богословия. Согласно Андрею Владимировичу Шишкову, политические богословы действуют в трех измерениях: церковном, светском политическом и академическом. В связи с этим, говоря о христианском феминизме, задача состоит не в том, чтобы свести разговор к одному из аспектов, а в том, чтобы попытаться рассмотреть его максимально многогранно.

Историк теологии Фьоренцо Реатаи в своей книге «Бог в XX веке: человек- путь к понимаю Бога» приводит несколько определений феминистского богословия. «Американская женщина-богослов Летти Рассел определяет феминистскую теологию как «теологию освобождения в феминистской перспективе», а другая женщина- богослов, Элизабет Шлуссер Фьоренца, как «критическое богословие освобождения» в том смысле, что эта теология в первую очередь критикует неблагоприятно настроенную к женщине господствующую культуру, а затем размышляет о соответствующей практике освобождения». Сам он предпочитает определение, которое дает Летти Рассел в книге «Феминистское богословие» («Feminist theology»): «[феминистское богословие] это теология освобождения женщины, то есть идеология, разработанная и практикуемая участницами движения освобождения женщины, и как таковая она входит в широкое и разнообразное пространство теологий освобождения». Все эти определения вполне релевантны, однако, морально стары, по сколько, христианский феминизм успел разорвать связи и подвергнуть критике теологию освобождения и критическую теорию, через которые ранние феминистские богословки старались определить свое интеллектуальное движение.

Более современное определение дает Евангелина Раджкумар: «Феминистское богословие — это богословие справедливости и равенства, холистическое богословие, глубоко укоренившееся в вере в то, что Бог, сотворивший людей и весь мир, — любящий и справедливый Бог». Однако, эти определения, имея минусы и плюсы, затрагивают лишь одну сторону, одно проявление христианского феминизма, а именно академический аспект. В то время феминистское богословие, подобно многим другим направлениям социально-религиозной мысли имеют свое представление в виде служения в Церкви, религиозных общинах, а так же социально-политический активизм с религиозным (в данном случае, христианским) бэкграундом. Таким образом возникает необходимость определения именно христианского феминизма. Можно заметить, что даже в таких блестящих анализах христианского феминизма, как статья К. А. Гурьевой «Христианский феминизм: истоки и современность» обходиться стороной попытка сформулировать определение явлению христианского феминизма.

Постараемся сделать это, основываясь на светском определении феминизма, которое дает Белл Хукс: «Феминизм — это движение за прекращение сексизма, сексистской эксплуатации и угнетения». Так как нашей задачей является, в рамках определения учесть все сферы христианского феминизма, мы можем сказать, что христианский феминизм — это движение и идеология за прекращение сексизма, сексистской эксплуатации и угнетения, в рамках Церкви, религиозных организаций, академического пространства и светской политической сферы, разработанная и практикуемая участницами движения освобождения женщины и выступающее за более справедливое и эгалитарное отношение к гендерному вопросу в церковных сообществах и за ее пределами.

Данное определение мне кажется достаточно всеобъемлющим, рассматривающим и учитывающим, как академическую сторону движения христианского феминизма, реализующийся в феминистском богословском движении, так и в церковном служении и феминистской активистской, просвещенческой и иных формах деятельности. Таким образом, определившись с границами разговора, следует перейти к непосредственно истокам теории и практики христианского феминизма.

Истоки христианского феминизма

Язык описания даже тех, кого Валери Брайсон вслед за Мойрой Фергюсон относит к «первой заметной волне светского феминистского протеста», и кого традиционно относят к прото-феминисткам, вполне религиозен: так Мэри Эстелл — «первая британская феминистка» писала в книге «Серьезное предложение дамам»: «Поскольку Бог наделил женщин, как и мужчин, разумной душой, почему им возбраняется пользоваться ею?», а защита прав женщин Эбигейл Адамс и Мэри Воллстонкрафт связаны с их унитарианской верой. Не говоря уже о Кристине Пизанской которую считают авторкой первого феминистского произведения «Книги о граде женском». В этом произведении такие персонажи как Дева Мария, Мария Магдалина, Екатерина Александрийская и другие святые занимают не последнее место. Другой ранний прото-феминист, немецкий гуманист Агриппа Неттесгеймский в эссе «О благородстве и превосходстве женского пола» доказывал, что подчиненное положение женщин — это не следствие Божьей воли или Божественного творения, а лишь тирании мужчин.

Обратимся к Элизабет Стэнтон, с которой обычно начинают разговор о христианском феминизме. В 1848 году была подписана Декларация чувств (Declaration of Sentiments). Ее подписали делегаты Первой конференции по правам женщин, ее ключевыми авторками выступили Элизабет Стэнтон и Лукреция Мотт. Декларация гласила: «Мы считаем эти истины самоочевидными: все мужчины и женщины созданы равными; что они наделены их Творцом определенными неотъемлемыми правами; что среди них жизнь, свобода и стремление к счастью; что для обеспечения этих прав учреждаются правительства, получающие свои полномочия с согласия управляемых».

Этот текст стал ключевым для развития феминистского движения как в США, так и в мире. А влияние Стэнтон на феминистское богословие «Декларацией» не закончилось. Так Фьоренцо Реати пишет: «В конце XIX века группа американских христианок, возглавляемая Элизабет Стэнтон, начала периодически собираться вместе для изучения всех мест Библии, где говорится о женщинах. Они хотели истолковать их в свете нового самосознания женщины, возникшего в эпоху так называемой «первой американской феминистской революции». Из этих встреч родилась Women’s Bible («Женская Библия»), изданная двумя частями в 1895 и 1898 гг. и вызвавшая большой интерес среди американских протестантов. Осуществление этого обширного проекта по пересмотру и новому истолкованию Библии было первым признаком формирования нового сознания женщин не только в гражданском обществе, но и внутри самой Церкви». «Женская Библия» была «критическим феминистским комментарием», которая значительно подрывала патриархальный язык описания религиозной веры.

Так же безусловно стоит сказать о таких важных активистках и теоретинях как Мари Можере, Дороти Дэй, Катрин Бушнелл, Франсис Уиллард, Элис Пол. Первая волна христианского феминизма был сопряжен с первой волной феминизма светского и был посвящен борьбе за гражданские права. Но при этом наметились цели, которым будет посвящена борьба христианских феминисток начиная с конца 50-х годов: борьбе за подрыв патриархального и мужского языка описания религии и борьба за равные права в участии в церковной жизни, включая право на ординацию.

Служение и активизм

Равноправное участие женщин в церковной жизни относительно раньше других утвердилось в Религиозном Обществе Друзей и различных унитарианских общинах. Также до начала Второй мировой войны женская ординация и женское провозвестие было в Армии Спасении, некоторых методистских и харизматических общинах. В других религиозных организациях разговор об ординации женщин поднялся в годы Второй мировой войны и продолжился не менее активно после ее окончания. В первую очередь это было связано с нехваткой церковных кадров, так как мужчины были задействованы в участии в боевых действиях. Так в 1947 в Лютеранской церкви Дании была введена женская ординация, еще ранее в 1944 в священнический сан была рукоположена англиканка Флоренс Ли. Фьеоренцо Реати пишет: «Другим важным событием стало растущее в период 1956–65 гг. требование большинства протестантских Церквей допустить женщин к пастырскому служению». В период второй волны феминизма женскую ординацию приняли большая часть присвитериан, баптистов, методистов, лютеран, меннонитов, анабаптистов, Адвендистов седьмого дня и реформаторов.

Примерно в это же время заговорили и женщины в католической среде: «По случаю II Ватиканского Собора группа женщин, руководимая известным немецким богословом Гертрудой Хайнцельман, направила соборным отцам знаменитый манифест «Мы не будем больше молчать». В нем епископов просили признать равенство прав мужчин и женщин в Церкви и допустить женщин к священству. Наряду с этим течением возникла более умеренная феминистская теология, также требовавшая переоценки роли женщины в Церкви, но без претензии на священство» . Однако, никаких подвижек в вопросе ординации в рамках РКЦ не произошло и женская ординация существует только в независимых католических структурах. Борьба за ординацию женщин в РКЦ продолжается до сих пор.

Следующая волна борьбы за права женщин в Церкви с точки зрения Николоса Миллера связана с новой волной борьбы за права и была непосредственно связана с борьбой за права квир-сообщества: как внутри церковных сообществ, так и за пределами. Начиная с 80-х годов и по сей день все большее количество церквей становятся более инклюзивными в вопросе ординации. Так женская ординация присутствует в большинстве организаций Англиканского сообщества, старокатолических, лютеранских и реформаторских церквях. В России количество церквей, где существует женское священство крайне мало. Женская ординация действует в старокатолической АХЕО, в Церкви Англии, ЕЛЦ ЕР, ОМЦ, Московской Протестантской Церкви и в ряде харизматических и пятидесятнических церквей. Безусловно, следует сказать каким образом обстоит борьба за права женщин в контексте традиционной для России и наиболее распространенной конфессии — православия.

Впервые разговоры о увеличении роли женщины в Православной церкви начались в контексте дискурса о возрождении института диаконисс. Диакониссы (или диаконисы) — «одно из церковных служений в древней Церкви, которое исполняли женщины». Еще Послание к Римлянам говорит нам: «Представляю вам Фиву, сестру нашу, диаконису церкви Кенхрейской». Согласно Михаилу Желтову, главным образом, функции диаконисс были связаны с социальной работой, «заботой», но по мимо этого они принимали участие в крещении, причастии. Нам известно о таких диакониссах древней церкви как Татьяна Римская, Олимпиада Константинопольская, Блаженная Феозма и других. Собственно разговор о возрождении этого института в православной церкви начался еще в 19 веке Митрополитом Филаретом.

Важным событием в этом контексте стал, Поместный Собор 1917–1918. Собор поставил, что «в Русской Православной Церкви учреждается чин диаконисс применительно к тому виду, в каком он существовал Древней Церкви», так же позволял женщинам в алтаре и в целом расширял полномочия женщин в Церкви. Хоть идея восстановления института диаконисс получил поддержку в православной среде, однако, революция, гражданская война и репрессии против РПЦ со стороны новой власти, привели к тому, что изменения не произошли. Столярова пишет, что «История XX века знает и другие случаи поставления диаконисс, причем даже с облачением в дьяконские одежды, что вызывало смущение». Так известно о рукоположении в диакониссы в Элладской православной церкви было в 30-е и 80-е годы. В 2017 году институт был восстановлен в Александрийской церкви.

Начиная с 20 века в Православной Церкви набирают силы, голоса сторонниц и сторонников института диаконис, а также тех, кто выступает за гендерное равенство в хиротонии. Наиболее важными персонажами можно назвать Элизабет Бер-Сижель — православную богословку, авторку таких работ как «Служение женщин в церкви» и «Рукоположение женщин в Православной Церкви» и ее коллегу митрополита Каллиста (Уэра). При этом надо отметить, что даже те, кто выступают за восстановление института диаконисс, часто выступают против введения в православии женского священства, например, теологиня Столярова.

Таким образом, можно сказать, что христианский феминизм начиная с XIX века совершил много завоеваний в вопросе ординации женщин. В большом количестве различных протестантских церквей существует женское служение (как минимум в форме диаконисс, но в большинстве случаев реализован «план-максимум» в виде женского священства). Многие из них существенно расширили инклюзию в вопросе хиротонии, в следствии чего, во многих лютеранских церквях, Епископальной Церкви и других, в священнический сан, а также в епископы возведены квир-женщины. При этом во многих протестантских церквях, борьба за равноправие в служении все еще продолжается. Роль женщин все еще мала в Римско-католической церкви, несмотря на определенные позитивные изменения. Говоря о православии, при всем при том, что в Александрийской православной церкви был воссоздан институт диаконисс, это является исключением, нежели правилом, так как в других церквях вселенского православия института диаконисс не существует. Так же официальная православная риторика направлена против создания женского священства и считает его противоречащим христианской традиции и вопросом, созданным искусственно.

Академическое феминистское богословие

Обратимся к академической традиции феминистской теологии. Голоса феминистского богословия начали звучать в 60-е годы XX века и начался с довольно ярких статьей. Так в США Валери Сэйвинг опубликовала статью «Человеческая ситуация: феминистский взгляд», где обрушилась на маскулинный подход в теологии и раскритиковала Андерс Найгрена и Рейнхольда Нибура и призвала к созданию нового взгляда на нравственность, сочетая и женский и мужской взгляд. В Европе статья-манифест принадлежала перу Гертруды Хайнцельман. В обращении ко второму Ватиканскому Собору, Хайнцельман и ее коллегини требовали введения женского священства.

Пионерками феминистского богословия можно назвать католичек Мэри Дэйли, Мэри Хант и Розмари Рютер. Католическая церковь в 60-е годы, во многом благодаря Второму Ватиканскому Собору, стала центром совершенно разнообразных теологических течений, особую популярность в академических и церковных кругах получила теология освобождения — направление в католической теологии, связанное с марксистской мыслью и «отличается критическим отношением к социальным проблемам современности: бедности, неравномерности экономического развития, финансовой зависимости стран третьего мира от международных кредитных структур». Теология освобождения была не получила поддержку со стороны Рима, однако, по мнению ряда исследователей оказало сильное влияние на феминистское богословие. Однако, в это же время звучали голоса не только католичек, например, крайне важно сказать о Элизабет Мольтманн-Вендель, Летти Рассел и Беверли Харриссон, Картер Хэйард и Салли МакФаг и евангелистках, основавших журнал «Дочери Сары», ставший одним из рупоров христианского феминизма.

Хронологически вторая волна феминистской теологии связана с именами Ребекки Чопп, Шейлы Даваней, Грейс Янцен, Дафни Хэмпсон, Лизы Ишервуд, Сары Коклей, Марселы Альтаус-Рид и Сары Кокли. Так же, идет различие и в истоках и влиянии, если феминистские теологи 60-70-х были в первую очередь связаны с движением теологии освобождения и расширяли ее логику на вопрос угнетения женщин, влияние теологии освобождения на новых богословок уменьшилось. Так, можно говорить о влиянии Фуко, во многом через Джудит Батлер, французских «интеллектуалов-постмодернистов», в частности Деррида, усилилось влияние психоаналитической мысли. Следует сказать о влиянии неотомизма и аналитической философии, что заметно, в трудах Сарры Кокли, Кари Элизабет Боррессен, Джанет Соскис, Памела Сью Андерсон и Грейс Янцен, при этом все эти мыслительницы подвергают сильной ревизии и критикуют и переосмысляют как и остальные феминистские богословки не только «male-gaze» в религии, но и в аналитической теологии и аналитической философии религии. Вне аналитической мысли феминистской философией религии занимаются Нэнси Франкенберри, Эллен Армур и Эми Холливуд.

Другой способ классифицировать феминистское богословие предлагает Реати. «Известны различные варианты феминистской теологии: мы будем говорить, в частности, о двух ее разновидностях. Первая сознательно включает себя в библейско-христианскую традицию и ее церковные институты. <…> Это на правление представляют христианки-богословы из Северной Америки — Летти Рассел, Розмари Рутер, Филис Трибл, Элизабет Шлуссер Фьоренца, Анна Карр и из Европы — Кари Элизабет Борресен, Катарина Халкес, Элизабет Мольтман- Вендель». Второй тип Реати связывает с постхристианской логикой и «поиском «новых» путей обретения трансцендентного опыта» . Реати относит ко второму типу только Мэри Дейли и постхристианское движение Feminist spirituality. Автор их не упоминает, но под данное описание подходят другие мыслительницы и движения: Наоми Голденберг, Грейс Янцен, Джун и Рут Маунтингрув, Салли МакФаг, активистки Движения Богини. Но в любом случае Реати отвергает их претензии на включенность в дискурс феминистского богословия. Безусловно, Реати следует подвергнуть критики за «male-gaze»: например, его критика Хайнцельман, как и в критике Дэйли и соратниц идет в духе риторики о «правильном и неправильном феминизме» и если в случае критике Дэйли он приводит мнение других феминисток-исследовательниц, то в случае с Хайнцельман данных ссылок просто нет.

Тем не менее, стоит подробно разобрать, что Реати подразумевает под феминистской теологией, включенной «в библейско-христианскую традицию и ее церковные институты». В сущности своей, критерием «включенности в традицию» для Реати не только вопрос идеалов, но и вопрос профессиональный. «Профессиональный загон» для феминистских богословок с оптики Реати по большей части заключается в историко-богословском переосмыслении библейских и иных религиозных текстов, религиозных терминов (например, понятие Бога-Отца) в целях эгалитарной логики, стремлению к гармонии и взаимности в различии. Автор учитывает работы совершенно различных феминистских исследовательниц, но при этом отсекает феминистское богословие от своих светских и не-христианских-сестер и создает первым довольно ограниченные перспективы в вопросе методологии.

При всех недостатках позиции Реати, его можно считать довольно прогрессивным относительно множества других авторов-мужчин, включенных в церковную иерархию. Следует сказать и о других мужчинах-союзниках, которые с христианских позиций высказывались в поддержку феминизма или внесли вклад в феминистское богословие, таких как Карл Райнер и Юрген Мольтман изучали процесс патриархализации понятия Бога , Михаэль Кларк, квир-богослов выступил на «про-феминистских позициях». Говоря о православии, следует так же упомянуть Александра Меня, писавшего о том, что «Писание подкрепляет идею женского равноправия» и священника УПЦ КП Якова Кротова, который испытал влияние отца Александра Меня.

К большому сожалению, ни Реати, ни авторки Кембриджского пособия по феминистскому богословию, ни кто-либо еще из крупных западных исследователей феминистского богословия не внимательны к христианскому феминизму в России и постсоветском пространстве. Безусловно, количество связанных с феминистским богословием отечественных исследовательниц сравнительно мало в сравнении, что с Западом, что с азиатским, латиноамериканским и африканским контекстом. Тем не менее, такие авторки существуют и достойны, как минимум, упоминания. Следует сказать о Виктории Суковатой, Елене Степанове, Татьяне Литвин, Елене Кравченко, Татьяне Горичевой, Татьяне Беловой и Ксении Гурьевой.

Таким образом, проанализировав различные источники мы можем сделать следующие выводы. Христианский феминизм — это мощное интеллектуальное и церковное движение, в рамках политического богословия. Цели, которые ставят перед собой христианские феминистки примерно одинаковы: установления эгалитарных, основанных на равенстве, взаимности и дружбе сообществах, отказа от патриархальной логики как внутри религиозных организаций «для полного участия женщин как верующих», так и за их пределами.

Выйдя из традиции теологии освобождения, современные феминистские богословки ушли за его пределы, раскритиковали его и сейчас в академическом пространстве, успешно существуют в рамках континентальной и аналитических традиций, дополняют и критикуют их. Христианский феминизм не мало добился в вопросе ординации женщин в протестантских церквях, как за рубежом, так и в России, в частности, в методистских, англиканских, лютеранских и многих иных церквях. Несмотря на консерватизм, христианские феминистки имеют определенные завоевания и в православной и католической среде, а в интеллектуальной сфере данных деноминаций, феминистское богословие активно развивается и укрепляет свои позиции.