Техасский университет, Остин

«Если вы хотите создать архитектуру, а не просто здание, то у вас есть три пути — нанять архитектора, стать архитектором или научиться мыслить как архитектор» — пишет профессор Джон Гарольд Бокс, декан архитектурного факультета (1976-1992 гг.) Техасского университета. В своей книге «Think like an architect» («Думать как архитектор») он раскрывает возможности всех трех вариантов, при этом адресуя произведение и тем, кто хочет стать архитектором, молодым специалистам, студентам; и состоявшимся архитекторам, строителям, инженерам и профессионалам других смежных областей.

«Моя цель — рассказать о способах проектирования зданий, которые бы представляли собой полноценных горожан, повышали бы качество жизни людей и окружающей среды» — пишет автор. Повествование построено таким образом, что каждая часть содержит обращение Гарольда Бокса к своим друзьям, знакомым, коллегам. В этих письмах автор будто бы отвечает на вопрос о тех или иных проблемах процесса проектирования, раскрывая некоторые его аспекты, описывая пути решения и возможности реализации идей.

Он описывает специфику процесса проектирования, все его стадии, уделяя внимание вопросу общения с заказчиком, изучения местности, фиксации ее особенностей, роли скетчей и макетов на стадии концепции. Часто обращается к моментам из жизни известных «персонажей», например, Чарльза Мура.

Ниже представлены отрывки из перевода 8-11 глав II части книги, которые наиболее полно раскрывают ключевые моменты процесса проектирования от создания идеи до строительства объекта. В качестве показательного примера автор приводит проект собственного дома в Техасе, подробно и последовательно описывая все этапы его реализации.

Глава 8. Думать как архитектор: процесс проектирования

Когда я пытаюсь решить проблему, то никогда не думаю о красоте.
Но когда я заканчиваю работу и вижу, что решение некрасивое,
я знаю, что оно неверно.
Бакминстер Фуллер (1895-1983)

Уважаемая госпожа Ван Зандт:

Альтернатива тому, чтобы нанимать архитектора или становиться им, это учиться мыслить как архитектор, при этом прибегая при проектировании к определенной помощи профессионалов… Первый раз я размышлял как архитектор, вероятно, в первом классе у мисс Клаймер, когда она сказала нам построить дом — реальный, в натуральную величину, с крышей и отштукатуренными стенами — в огромном классе государственного педагогического колледжа Восточного Техаса. Три небольшие комнаты были сделаны из оранжевых ящиков, покрытых проволочной сеткой и оштукатуренных. Мисс Клаймер научила нас «жить» там — выращивать овощи в саду, затем по очереди готовить обед… Помню, как я трепетал от вида этой гигантской формы, возникшей из всякого валяющегося на полу хлама, и от того ощутимого давления штукатурки в стальной сетке. Должно быть, это и определило мое будущее.

Если вы рисуете, когда над чем-то думаете, то у вас есть задатки архитектора. Джон Рескин описывал архитектуру как «искусство, которое нужно изучать, потому что мы все имеем к нему отношение». Читатели, которым я надеюсь рассказать о проектах крупных и малых зданий, — это девелоперы, инженеры, подрядчики, профессионалы различных строительных фирм и просто страстные любители архитектуры. Крупные объекты требуют профессионального надзора архитектора или инженера, а при проектировании небольших зданий или частных жилых домов это участие не обязательно…

Процесс проектирования является своего рода магией — постоянным поиском информации, вдохновения, искусного решения и средства самовыражения. Поскольку подходы к процессу проектирования и его методы отличаются, то я опишу то, что я думаю о нем, и как я ему научился…

Проекты могут быть за минуту нацарапаны на песке, набросаны на обратной стороне конверта, затем оформлены и напечатаны за несколько часов. Но произведение реальной архитектуры требует времени, терпения, знаний, навыков, желания… Только тогда оно может быть создано.

Проектирование начинается с трех вещей — выявления особенностей участка проектирования и ландшафта; составления программы будущего объекта строительства и списка требований заказчика; определение бюджета. Итоговая концепция должна удовлетворять потребностям заказчика, укладываться в рамки бюджета и соответствовать всем нормативным установкам.

Участок можно хорошо изучить, устроив там пикник. Программа — это описание того, что будет находиться в здании, как оно будет функционировать, для каких людей предназначаться, какую роль оно будет играть в обществе, как будет вписано в городской каркас. Бюджет является первоначальной ступенью. Он регулирует. Он исчисляем. Я никогда не думал, что бюджет может быть настолько большим. Один замечательный заказчик, для кого я разрабатывал большой дом с массивными кирпичными стенами, крепкими шкафами из орехового дерева, мраморными полами, где вообще не было ничего искусственного, по завершении проекта сказал: «Гэл Бокс является единственным архитектором в стране, который может неограниченно выходить за рамки бюджета». Несмотря на это остроумное замечание, через год он попросил меня пристроить к дому 25-метровый крытый бассейн. Бюджеты должны соответствовать поставленной задаче. Они могут меняться в соответствии с целями и средствами, поэтому они не фиксированы — они существуют по факту.

Программирование в 1970-е гг. становится формой искусства со своей замысловатой техникой. Уильям Пена в своей книге «Решение проблемы, составление программы» описывает уникальную методологию, которая может использоваться крупными фирмами, работающими со сложными корпоративными организациями; чтобы прийти к пониманию потребностей клиента, точно записать их и согласиться, что принятые на концептуальной стадии решения показывают, что это за объект и как он должен быть построен… Хотя программа является важной отправной точкой процесса проектирования, она — не окончательна. В процессе проектирования будут раскрываться новые факторы, меняться приоритеты, и программа будет уточняться…

Помня о строительной площадке, программе и бюджете, вы можете начать продумывать другие аспекты проекта. С помощью схематичных эскизов плана представьте движение в пространстве, найдите направления, которые помогут вам организовать пространство. Найдите протяженную стену, которая может стать опорной плоскостью в организации пространства вокруг нее…Покрутите ее, переверните, «поиграйте» ей. Найдите последовательность пространств.

После того как вы получите схему, которая, кажется, работает, посмотрите, может сможете сделать ее еще лучше с учетом новых соображений, например, подумав о том, как здание может быть организовано в поперечном разрезе и с фасада. Подумайте о том, как вы будете укладывать на него крышу…Как пишет Малкольм Гладуэлл в своей книге «Мерцание» (Нью-Йорк, компания Little, Brown, 2005), наша первая мысль, вероятно, будет лучше последующей, даже до того, как мы проведем ряд рассуждений. Один опытный заказчик однажды сказал мне на начальной стадии проектирования: «Я не хочу видеть множество эскизов или весь процесс, я просто хочу понять, что вы предлагаете».

То, над чем вы работаете на этой стадии процесса проектирования, — это архитектурная концепция — создание в вашей голове первых образов здания. Тогда же вы должны уже продумать его программу и определить бюджет. Вы формулируете дизайн-принципы объекта, его пространственное решение, функции, идеи по организации инженерных систем, света и, собственно, эстетическое решение. Это станет эскизным проектом, который вы дальше будете развивать и совершенствовать.

В процессе проектирования мое первое правило такое же, как клятва врача Гиппократа: «Прежде всего, не навреди». Другими словами, не навреди соседям, городскому пейзажу, природной среде или бюджету.

Макеты помогают изображать и фиксировать проектные идеи иногда даже лучше, чем это делают чертежи; а также они полезны для людей, не имеющих навыков рисования.

Недостатком точных макетов является то, что нужно очень много времени, чтобы их сделать, а затем исправить и улучшить; так что используйте что-то легкое, вроде дешевого картона и скотча, чтобы склеить черновые макеты, которые показывают массы, пространства и свет — не пытайтесь сделать его совершенным; он является учебным для вас, чтобы вы могли уточнять проект по ходу работы. Чтобы рассмотреть макет, расположите его на уровне глаз в соответствии с масштабом здания и представьте, каким бы вы увидели здание с земли — это гораздо лучше, чем смотреть на модель с высоты птичьего полета.

Чарльз Мур бывало отдавал в строительный комитет план участка и самые разные материалы — цветную бумагу, скотч, целлофан, коктейльные трубочки, провода, круглые леденцы, фруктовые колечки, камни и растения — и просил их сделать макет воображаемого здания. Мур апробировал идеи на модели из скотча, создавая из него сложные формы, отвечающие желаниям заказчика.

Проектировать — значит переделывать. Существуют сотни тысяч проектных решений, которые можно выполнить.

Интересный способ восприятия наблюдателем архитектурного произведения — это способность «прочитать» здание, при этом изучая его и наслаждаясь стилевыми аспектами. Проектные стили можно определять и наслаждаться ими искушенным взглядом так, как музыкальный слух чувствует классику, их мотивы и вариации совершенствуются в процессе их представления, развития и повторения. Эти мотивы или стили — в сердце и музыки, и архитектуры.

Когда вы решите, что ваш эскизный проект разрешает все основные проблемы, касающиеся архитектурной концепции, размера, стоимости, типа конструкций; и что это то, что вы хотите построить, значит, вы готовы окончательно усовершенствовать его, доработав проектные чертежи.

Глава 11. Архитектура здания: пример

Иногда суметь нарисовать определенную картину или высечь статую так,

чтобы эти изделия получились красивыми, гораздо искуснее, чем просто

слепить или нарисовать атмосферу и среду, которую мы чувствуем…

Влиять на ценности дня — вот что является высочайшим искусством.

Генри Дэвид Торо (1812-1862)

Уважаемые Джим и Бетси:

В своем последнем письме вы спрашивали о возможных сложностях проектирования и строительства дома на холме, так как не знаете, стоит ли заниматься этим самостоятельно. Моя задача — не рассказать вам, как это сделать, а «как придумать то, как это сделать». Никто не знает идеального способа создания архитектуры — вот почему профессия называется практикой! — она помогает найти надежный ориентир, который укажет вам путь. В качестве примера такого ориентира я постараюсь привести вам вещи, о которых я думаю, когда самостоятельно проектирую как архитектор, и почему. У моих коллег, конечно, есть свои варианты этого процесса, и многие мыслят в разных направлениях. И у вас, конечно, тоже есть собственный. Я просто предлагаю вам один из способов. Дом является прекрасным примером для раскрытия этого способа, отчасти потому, что мы все знаем о домах. В конце концов, мы живем в них! Так как вы собираетесь строить дом на холме, я вспомню мой собственный опыт проектирования дома на вершине холма с видом на Остин и серебристую полосу реки, которая проходит через этот город вечнозеленых дубов.

Участок находится на самом верху Ноб-Хилл, первом холме легендарного Техас-Хилл-Кантри, куда вы прибываете из прибрежного плоскогорного района, протянувшегося вдоль Мексиканского залива. Эти возвышенности помогают отличить Остин от его равнинных соседей. Заросший дубом, горным лавром и ясенем участок отлого поднимается с юго-востока, и с него открывается великолепный вид, от которого захватывает дух. Этот участок с бедным почвенным покровом, состоящий в основном из известняковых глыб, но богатой местной растительности, никогда не был застроен — так что это прекрасное место, чтобы спроектировать на нем дом.

Мы с моей женой Эден начали придумывать различные образы нашего будущего места жительства. Мы часами думали о том, как бы мы хотели жить в это время в этом мире теперь, когда дети выросли; время ухода на пенсию уже приближалось, хотя Эдем был еще активной и исполнительной. Во-первых, будучи любителем классической музыки, мне хотелось иметь комнату, которая была бы достаточно большой для проведения камерных музыкальных концертов. Эден, между тем, жаждала ванной и гардеробной, которые могли бы служить своеобразным утренним офисом, чтобы она могла начать свой день, одновременно разговаривая по телефону и собираясь на работу. Мы также хотели иметь собственный офис/мастерскую. Вдобавок, нам нужно было место приема большого количества людей, даже если этот дом будет небольшим. Конечно, сейчас у нас сотня мелких требований — почти столько же, сколько еще быстрее может возникнуть в ходе проектирования и строительства. Помните, не нужно, чтобы ваш дом был похож на чей-то другой — и вероятно, не должен!

Поскольку я был одновременно архитектором и заказчиком проекта на Ноб-Хилл, мне будет проще описать процесс проектирования, чем это было бы в противном случае. Потому что я свободно использую открытый, специальный процесс, применимый только для проектирования небольших зданий, не требующий участия множества заказчиков, пользователей и экспертов. Он включает просто осмысление всех функциональных аспектов и проектных параметров, использование того, что я называю синтезом здравого смысла и чувства эстетики после встраивания в существующую ситуацию, что описано в предыдущей главе. Затем это потребует переосмысления проекта, снова, снова и снова, пока он не станет «как надо». Я надеюсь, что я убедил вас, что хороший проект трудоемок — успешен только тогда, когда является ясным, уместным, и разработана впечатляющая концепция.

На пол-акровом Ноб-Хилл разрастается дубовая роща, и в юго-восточную сторону открывается замечательный вид на блестящую реку Колорадо и силуэт города, погруженный в море зеленых деревьев. Очевидно, что великолепие вида будет первостепенным в любой концепции, и что из этого вида будет вытекать сценарий проекта. Однажды я пришел к многообещающей идее, сделал эскиз, отражающий мое представление о ней, и прикрепил этот эскиз на стену перед моим столом. Затем я работал над этой концепцией, взяв ее за ориентир. Если я меняю концепцию на ту, которую считаю лучшей, я меняю и эскиз, висящий передо мной. Это цель, к которой я стремлюсь.

Когда вы думаете о том, как разработать архитектурную концепцию, знайте, что это может занять несколько дней изучения, прочтения информации о месте, исследования физической и культурной истории, и, конечно, размышления о том, как вы хотите там жить. Я выстраиваю в голове ряд визуальных образов, используя различные карты, аэрофотоснимки, фотографии окрестностей, фотографии с новым зданием, эскизируя на них, или просто рисуя на бумаге, приклеенной на фотографию. «Photoshop» создает вызывающие восхищение изображения, помогает вам отображать и оценивать итоговые результаты. Цветные ксерокопии, вырезанные и приклеенные, также помогают для представления вам и кому-либо еще, задействованного в проекте. Концепции, выраженные в словах, также помогают раскрыть идею. Я стараюсь абстрагировать большинство элементов, чтобы найти выразительную, но уместную концепцию, что, кажется, обязательно. Я иду в библиотеку, чтобы посмотреть на мои любимые здания и поискать новейшие идеи в журналах, посмотреть аналоги, которые будут меня вдохновлять — противоположный подход тому, как учили меня как модерниста («Начните с каких-либо предубеждений»).

С этими мыслями я медленно иду на участок, чтобы исследовать место, определить и зафиксировать все его особенности. Весело и познавательно устраивать на этом месте пикник на закате или пить утренний кофе, чтобы увидеть участок при различном освещении; посещение в полдень, самую непривлекательную часть суток с яркими бликами и резкими контрастами, также поучительно. Наблюдение за участком во время дождя или других природных катаклизмов также поможет вам. Чтобы оценить рельеф места, я использую некоторые простые геодезические приборы — клинометр и геологический компас Брайтона на штативе. Они помогают мне осознать инженерные характеристики участка, а также дать точное понятие об объектах, которые я, возможно, захочу снести, и тех, вид на которые я захочу раскрыть из дома.

Для того, чтобы максимально открыть виды из разных комнат, я посмотрю на карту и представлю, как видны купол Капитолия, Башня Техасского Университета, потухший вулкан на горизонте и силуэт дубовой рощи; и после нескольких часов наблюдения, также, как покажется и на первый взгляд, вы увидите, что важнейшим объектом в поле зрения, центральным элементом общей картины, является извилистая линия играющей в лучах солнца реки Колорадо. Единственный неприглядный вид — на огромный водоочистной завод, который портит крайние виды и может быть спрятан за новыми зданиями, деревьями, которые его закроют. Кроме того, я хочу найти наиболее выгодный способ близко рассмотреть ландшафт. Отмечу несколько назойливых видов соседних домов, которые я бы хотел скрыть. Но сам участок никогда не был застроен, поскольку на нем не имеется неприглядных или разрушенных элементов, которые следовало бы восстановить или достроить. Я знаю, конечно, что там должны быть голые площади для септических систем с дренажным полем, но полевые цветы должны там расти хорошо.

Очевидно, здание на поврежденной части площадки — хорошее место для строительства. Но я не раз видел, как люди покупают участок, который они считают красивым за счет растущих на нем густых деревьев, а затем, когда они начинают мешают работе, срубают их, чтобы благополучно достроить свой дом. Они проигнорировали «Клятву Гиппократа», они нанесли вред.

Вы должны будете побеспокоиться о правильной ориентации вашего здания. Чрезвычайно важно обеспечить в здании комфорт, энергосбережение и естественный свет. С целью энергосбережения и комфорта в условиях теплого климата, такого как в Остине, вам будет необходимо ориентировать длинный фасад здания на южную сторону и избегать расположения окон на западе. В холодном климате, наоборот, возможна западная ориентация, чтобы здание накопило тепловую энергию перед холодной ночью. Эти ориентации не обязательно должно быть учтены, хотя. Чтобы задуматься об этом, будет достаточно побыть при пяти — десятиградусной температуре.

Если вы увлекаетесь астрономией, как и я, вы можете захотеть ориентировать здание точно на небо. Я беру точный компас, навигатор, и (еще лучше) визир на Полярную звезду, чтобы найти правильное направление севера и расположить стойки для определения углов падения солнечных лучей. Это позволяет мне определить положение солнца и падающих теней. Я представляю утреннее, дневное и вечернее солнце в дни летнего и зимнего солнцестояний и весеннего и осеннего равноденствий; используя это время в качестве ориентира, про остальные дни можно догадаться. Это позволяет мне понять, куда будет падать свет в комнаты, на террасы и внутренние дворики в эти дни года, а также рассмотреть влияние солнечного тепла. Мой интерес к астрономии и космологии растет, и я полагаю, что желание знать, где я нахожусь в этом мире, заставляет меня с помощью компаса выровнять здание точно по сторонам света, поэтому я могу прогнозировать и наблюдать за движением солнца, луны и звезд. Если такие вещи вас интересуют, стремитесь к выравниванию здания по сторонам света или диагоналям, но не нарушая желательное расположение относительно солнца или виды.

Вернемся к Ноб-Хиллу. Далее я произведу несколько испытаний на возможном месте расположения первого этажа, используя желтые ленты, колышки и острый тесак, чтобы найти лучшую зону для строительства, в частности, главной комнаты. Я фиксирую эти наблюдения и первичные решения о «достопримечательностях площадки», прежде чем выполнить быстрый эскиз. Я предпочитаю не «влюбляться» в рисунок, прежде чем не найду хорошее решение всех проектных проблем. Тогда и только тогда я могу искать концепцию, которая будет отвечать всем проектным критериям.

Далее, на чертежную доску, также, как я предлагал ранее, я наложу кусок кальки поверх детально проработанного генплана, который показывает все границы, отступы, пристройки, а также деревья и крупные растения, наряду с другими особенностями участка, таких как интересные обнаженные скалы или останки древнего жилья, которые захочу сохранить. Станет ясно, где нельзя строить. Отмечу на моем рисунке все начальные соображения и решения, которые я сделал, пока был на площадке. Я нарисую стрелки, указывающие благоприятные и неблагоприятные виды и круги, символизирующие определенные возможности. Короче говоря, я делаю предварительный информативный эскиз, который поможет мне в проекте — это будет отчасти то, что архитекторы называют визуальным решением проблемы. Мозг может как-то обобщить информацию на чертеже и направить нас к формам, которые одновременно решают все проблемы проекта. Если это не так, вернемся к чертежной доске.

Вы можете думать, эти подготовительные работы утомительны, но на самом деле это весело. Теперь я беру предварительный рисунок участка и элемент его концепции и представляю более подробно, где разместить различные функции здания. В плотной городской среде с группами стен выбор будет меньше, но шаги останутся примерно таким же.

Сейчас в процессе проектирования я также являюсь отчасти ландшафтным архитектором — любителем и дизайнером интерьеров, так как я не призываю заниматься этим профессионалов на первоначальном этапе работы над масштабным проектом. Позже, однако, мне будет нужна консультация по растительным материалам, садовым растениям и организации сада, а также определенным цветам интерьера, мебели и тканей, которые улучшат концепцию. Эти специалисты по интерьеру и ландшафту имеют важное значение для проектной детализации, и в большинстве случаев они также важны для разработки концепции.

После изучения особенностей участка, света и его видовых характеристик моим следующим шагом будет оптимизация всех этих фактов. Я найду мягкий карандаш и начту творить. Теперь я хочу сделать сразу две вещи: (1) найти лучшие места для функций, и (2) начать изображать пространственно-проектные возможности, которые сделают его настоящим архитектурным произведением. Материалы, структура и характер, до сих пор, оцениваются только подсознательно.

С архитектурой, как функциональным искусством, в отличие от живописи, скульптуры и музыки, связаны многие аспекты, выходящие за рамки эстетики, такие как силы тяжести, дождя, строительные нормы и правила, устойчивость, программа и бюджет — все, что помогает создать искусство. Поэзия может проникать только в художественно созданные пространства, последовательности и формы. Как художники, мы должны разрабатывать двухмерные поверхности стен, полов и потолков; как скульпторы, мы имеем трехмерные внешние массивы; основная среда архитектора — трехмерное пространство, сформированное изнутри и снаружи, и это наша особая проблема. Мы видим большинство зданий снаружи, но это не то, как мы используем здание. Чтобы испытать его, мы должны эксплуатировать и исследовать здание; также, как требуется время, чтобы оценить картину, симфонию или книгу; здание может быть привлекательным снаружи, но внутри запутывать нас, как лабиринт, и притуплять наш интерес. Таким образом, вам необходимо проектировать движение в пространстве изнутри.

Вскоре концепция достаточно ясно возникнет в моей голове и на бумаге, выражаясь в словах: «на улице каменная стена с широким порталом, через который вы можете увидеть, пройдя через сад, все пути к расположенной вдали реке, линию горизонта и силуэт города, глядя через центральное пространство, образованное двумя каменными массивами под широкой пирамидальной крышей». Там, мне удалось выразить все это одним предложением! Все остальное будет соответствовать этой концепции. Пространство между двумя стенами — 22×36 м² жилой площади дома, 14 — потолка и световых фонарей, освещающих каменные массивы; к двум каменным массивам примыкают, с одной стороны, спальня и, с другой стороны, кухня и гараж. На самом деле, концепция превратилась в техасскую «собачью конуру» совершенно случайно, не повторяя типовые образцы.

Я решаю расположить гостевую комнату и студию в башне, удаленной на несколько ярдов от основного дома. Как и символичная башня Карла Юнга, наша будет иметь три уровня: нижний уровень, создающий творческую атмосферу (моя студия); средний уровень — с основными помещениями дома — расположенный на отметке земли (гостевая); и верхний — прекрасная терраса на крыше, символизирующая небесную плоскость — отличное место, чтобы летним вечером предаваться мечтам, лежа в гамаке. Такие символы вносят индивидуальные черты — и мне они нравятся. Пока проект разрабатывается, я ввожу в него иные символы и мифические элементы, когда есть возможность.

В простом здании, подобном этому, я размещаю мебель, прежде чем задуматься о расположении стен, которое утверждается моим любимым заказчиком Эденом, который по ходу работы над проектом дает полезную критику. На участке и на нарисованном плане, я располагаю основной гостиный гарнитур, чтобы максимально создать два видовых направления и разместить на их пересечении обеденный стол. Я также размещаю кровать в спальне, место для завтрака, кухонную раковину и раковины ванной комнаты таким образом, чтобы также оптимизировать их положение. Все эти помещения, где люди будут проводить часть своего времени, должны иметь окно. Кстати, это ощущение внутреннего пространства, на мой взгляд, самое главное. В своей практике я рано узнал о необходимости проработки фасадов каждой стены, внутри и снаружи, поскольку я должен был знать, как они будут выглядеть, и предотвратить какие-либо недоразумения. Один раз я был удивлен, что забыл нарисовать фасад одной внутренней стены.

(Позвольте мне кое в чем признаться: вы можете подумать, что это перебор, но я действительно разработал семь пробных концепций в четырехдюймовом масштабе по причине того, что мы должны были долгое время жить в этом доме. Одна концепция была разработана с помощью рабочих рисунков, после чего я выбрал лучший. В этих пробных идеях вся мебель осталась на том же месте. Для выполнения одной привлекательной и сложной схемы я нанял специалиста, чтобы он построил масштабную модель около шести футов в длину, показав все внутренние помещения с многофункциональной съемной крышей. Это была красивая модель и впечатляющий пример деконструктивизма, модного в то время слова. Но поскольку мы с моей женой приверженцы реальных изображений, мы решили вернуться к основам, согласившись с золотым медалистом архитектуры Фэй Джонсом, который однажды выразил новое проектное направление: «я думаю, что я буду сидеть вот над этим». После семи итераций, то решение, которое мы развивали, оказалось похоже на первоначальное. Что же мы получили? Убеждение: необходимо знать, что исследование нужно производить по меньшей мере шести разными способами, а затем выбрать лучший. Существует, скорее всего, не одно решение того, что мы бы хотели построить).

При проектировании интерьера здания, на первое место я ставлю места для приема пищи, потому что там можно или во время обеда, или несколько раз в день, с кем-то увидеться, поболтать или просто уединенно поразмышлять. Рабочая зона, гостиная и спальни занимают второе место в ряду помещений, создающих благоприятную атмосферу для коммуникаций на открытом воздухе, а также несущих основные функции.

Если у вас есть свое специальное место для медитации — место, которое я бы назвал «блаженное», как у Джозефа Кэмпбелла в его «Следуйте за своим счастьем», — оно может получить ключевое значение. В доме, как в ресторане, обед происходит в определенное время дня, когда место падения солнца можно предугадать, также как церковные службы ведутся в конкретные часы, что позволяет проектировать пространство с учетом угла падения солнечных лучей в это время.

Для жилых домов необходимы небольшие личные пространства. Такие пространства, которым Вирджиния Вулф дала звонкое название своего эссе «Своя комната», могут быть минимальными, имея только стол и стул в нише с дверьми или без дверей. Когда вы будете продолжать развивать проект, ищите духовные элементы, которые придадут значение или внесут особую экспрессию в ваш проект, создавая каждую комнату — каждую комнату! — особенным местом.

Одним из наиболее важных функциональных и пространственных решений, по мне, это то, как подойти к зданию — процесс входа — а также последующее движение в пространстве, внутреннем и внешнем. Классическая архитектурная книга Кристофера Александера «Язык шаблонов» красиво и детально описывает эту последовательность и содержит следующее заключение:

Создайте транзитное пространство между улицей и передней дверью. Продумайте путь, ведущий с улицы через это транзитное пространство, и смоделируйте его в зависимости от изменения света, звука, направления движения, формы поверхности, уровня, возможно, дверных проемов, которые, прежде всего, приводят к изменению внешнего вида.

В доме на Ноб-Хилл я использую средиземноморский принцип внутреннего дворика, окруженного высокими стенами, вместо традиционного американского или английского подхода, когда в помещение вы попадаете прямо с улицы или со двора. (Высокие стены противоречили правилам зонирования, но мы чувствовали, что они важны, и к счастью, нам сделали исключение.)

Вы должны хорошо понимать, что пространство, образованное стенами, структура, ландшафт являются движущей силой в поиске пространственной формы. Я начинаю рассматривать здесь, как пространство и свет взаимодействуют в данном месте. Конечно, если участок имеет сложный рельеф или имеются другие ограничения, то сначала придется подумать о каркасе, хотя его тип легче изменить, чем другие аспекты здания, и он требует небольшого процента бюджета по сравнению с отделочными материалами, механическими/ электрическими системами и оборудованием. Тем не менее, если каркасная система разработана с соответствующей простотой и четкостью, то она определяет основное архитектурное качество здания, обеспечивает изящное пространственное решение, и, как правило, стоит дешевле. Я люблю использовать изящное простое решение, подобное структуре гаража, что увеличивает пространство и улучшает архитектонику здания. Это будет простой дом с каменной кладкой, объединенного четырехреберной пирамидальной крышей. Пирамида — это сильный скульптурный и символический образ. А благодаря ее простоте (без краев или ендов), по ней хорошо стекает вода.

Независимо от типа проектируемого здания, комфорт и безопасность — всегда на первом месте. Причина строительства места жительства вообще — создание безопасного и удобного места — надежного, сухого, и ни жаркого, и ни слишком холодного. Мы требуем качественной питьевой воды и санитарных услуг. Нам также нужны смена света или темноты, а также все удобства и развлечения, которые могут позволять технологии (и наш бюджет). Эти основные системы должны быть цивилизованными, проводимые в здание без видимых труб и счетчиков. Некоторым архитекторам действительно нравится промышленная эстетика. Мне самому она нравится, но только в промышленных условиях, если это безупречно выполнено и художественно обработано. Распределение ресурсов, в частности, горячего и холодного воздуха, требует большого пространства; воздухораспределительные и воздухозаборные решетки могут выглядеть назойливо, поэтому все же лучше скрывать их.

Вы можете быть уверены, что я послойно изображаю на чертежах естественные системы, системы отопления, кондиционирования и освещения несколько раз по ходу проектирования, потому что они могут выйти зрительно из–под контроля, а также превысить бюджет на 20-30 процентов от общей стоимости строительства. Изображение плана потолков — это хороший способ понять, что происходит с освещением и кондиционированием, а также метод корректировки их внешнего вида. В зависимости от этого вы рисуете план потолка, наложив поверх плана лист кальки и рисуете потолок, как будто вы смотрите в зеркало на полу, и вы проектируете потолок также, как и любую другую поверхность. Я настаиваю на прорисовке всех поверхностей, потому что слабый рисунок с неправильными или неадекватными пропорциями придется переделывать. Несложно делать такие фасады и планы в «AutoCad» и других программах, где вы можете проверить и уточнить их; ваш глаз интуитивно заметит нелепую композицию, пропорции или просто ошибку. Лучше заметить это сначала на бумаге, чем в здании, когда уже слишком поздно или слишком дорого что-то менять.

Скрывание всех кондиционерных вытяжек и воздухозаборных решеток может иметь интересное оправданное решение. Пространство под комодами и книжными шкафами, например, является идеальным местом для размещения там кондиционерных вытяжек. Я также прошу экспертов проверить за мной эти вещи. Архитектурная школа не учит начинающего архитектора всем техническим основам; тем не менее, она дает достаточное количество технических знаний, необходимых архитектору для грамотной работы с экспертами и умения доказывать свое мнение в совместной деятельности. Хорошим инженерам интересно творчески работать.

Проект на Ноб-Хилл я основываю региональных традициях, как учил меня мой наставник О'Нил Форд, и использую эти особенности с полной уверенностью их ценности: массивная простая крыша, от которой падает значительная тень на все стены и портик; местный камень — Остинский известняк — для стен и полов; натуральное дерево — для дверных, оконных рам и шкафов; толстые стены с большим количеством утеплителя; глубокие окна; высокие 8-метровые двери; ниши в каменной кладке; и высокие потолки (в основном 11-метровые) для возможности проникновения света во все основные комнаты.

В плане я изобразил основные видовые направления на удаленные точки и внутренние анфилады. («Анфилада» — это понятие, заимствованное из артиллерии; это вид нескольких расположенных на одной оси и друг за другом пространств, каждое из которых можно обстреливать, в данном случае, видеть). План показывает наличие как общих пространств, так и частных, звукоизолированных.

На главное пространство гостиной, традиционной «площадки для выгула собак», приходится основная часть бюджета за счет других комнат, так что она может занимать значительное по размеру пространство в небольшом доме. (Я думаю, что минус других домов в том, что там не имеется общей гостевой комнаты). Обеденный стол в девять футов занимает в зале почетное первостепенное место и сразу бросается в глаза. Фонтан, который начинается в переднем дворике, символически переходит в гостиную в виде темно-зеленой мозаики на известняковом полу, а затем появляется на веранде в виде пруда.

Вокруг камина или очага, как правило, люди устраиваются для бесед, но большая часть нормальной семейной жизни проходит за телевизором, так возникает конфликт между камином и телевизором; и семья не может противостоять ему. Здесь, на месте разожженных дров, я решил поставить большой телевизор за декоративным огненным экраном. (Телевизор, как оказалось, использовался только в особых случаях).

Больше всего мы будем пользоваться, я думаю, крытой верандой. Она создаст чувство нахождения на природе, так как ориентирована в юго-восточную сторону на реку и город. Восемнадцать футов в ширину и шестьдесят — в длину, она будет достаточно большой, чтобы вместить группу людей в одном конце, обеденный стол на двенадцать человек диаметром в шесть футов — в другом конце, неправильной формы фонтан и пруд между ними. Климат Техаса позволяет иметь веранду, которая будет использоваться, по крайней мере, раз в день, за исключением тех дней, когда слишком холодно.

Чтобы придать кухне особый характер, я ищу образ типа «Кантины», неформального мексиканского бара со стульями, куда люди приходят выпить и спеть. Рабочая зона кухни — небольшая и очень компактная, где до всего можно добраться в три шага — будь то длинный массивный деревянный бар, стойку которого я планирую сделать из большой лакированной плиты из местного можжевельника. Человек за стойкой бара получит возможность не только видеть всех своих гостей, но и наслаждаться открывающимся видом на город. Теплые цвета, паркетные полы, неожиданные детали, такие как цинковые, медные, латуневые рельефные изображения холма в вентиляционном отверстии, создают иное восприятие этого пространства; кухня же не видна, так что в ней могут незаметно проводиться вечеринки, а большая подготовительная площадь будет располагаться прямо за углом от нее, вне поля зрения, но «под рукой». Также в стороне я могу уютно сидеть за завтраком в специальной нише. Будет 6 банкетных мест и сильно наклонный до 6' потолок с небольшими квадратными окнами по обе стороны.

Что касается ванны, я стремлюсь сделать ее настоящей комнатой, создав в ней достаточное пространство (фактически 11×15), удобные сидения и деревянный пол, покрытый восточным ковром. Соответствующие двери для шкафа — купе, душевая кабина и окна с открывающимися из них видами будут придавать ванной симметрию и создавать такое же ощущение, как в других комнатах. Шкаф для одежды, тем временем, я представляю большим (11×14), высоким, чтобы в него можно было зайти как в гардеробную с зеркалами на всю высоту и создать там освещение так, что он будет больше похож на стильный магазин одежды, чем шкаф.

Я не избегаю особенностей, которые, как я считаю, улучшат архитектуру. Некоторые люди будут советовать вам создать типичный, распространенный план дома, чтобы обеспечить выгодную стоимость при перепродаже, но я считаю, что если эти характерные особенности хорошо продуманы, они будут только повышать ценность проекта. По крайней мере, по моему опыту, спроектированные мной дома были проданы. Так что я приверженец своеобразных проектов. Основными нетрадиционными элементами этого дома будет «8-метровая стена, образующая внутренний двор как центральный элемент концепции, а не просто передний двор, а также отдельная трехэтажная пирамидальная башня, требующая создания большой веранды у основного дома. Пространство перед входом в башню в мою студию, с одной стороны, обеспечит разделение, как реальное, так и психологическое; с другой — придаст более частный характер гостиной и кровле, причем на последнюю можно будет попасть и наслаждаться видом, в буквальном смысле, раскрывающимся на 360 градусов.

В ранее разработанном, более своеобразном доме, который я проектировал в городе, я разделил спальню с ванной, поскольку требовалось проходить через библиотеку, которая была открыта на гостиную. Это звучит странно, но моя цель была в том, чтобы заработать на плане в палладианском силе, отличающегося большой центральной гостиной под куполом высотой в 38 метров. В этом доме, как и в доме на Ноб-Хилл, своеобразные черты проекта оказались эффективными. Когда эти дома были реализованы, каждый был продан по цене в один доллар за квадратный фут, самой высокой цене среди домов, которые были проданы в этом городе в то время.

Строительство вашего проекта может вызвать мурашки по коже даже сильнее, чем при его разработке, или, может быть, даже, чем при жизни в нем. Во время строительства я проходил по Ноб-Хилл почти каждое утро, потому что мне нравилось консультировать рабочих, которые просили меня давать им советы. Моя позиция была в том, что я хотел там находиться, чтобы отвечать на вопросы, а рабочие рады были видеть меня, и я старался помочь им. Некоторые архитекторы приходят на участок и начинают диктовать всем, что делать, быстро вызывая обиды. Я сделал так только один раз. Во время моего первого посещения площадки в качестве архитектора, я попытался рассказать каменщику, как класть кирпич. Я быстро понял, что я не знаю как класть кирпич, но я довольно уверенно донес до него свою мысль о том, как я хотел бы, чтобы этот кирпич был положен, если это не может быть сделано так, как я нарисовал. Вместе мы лучше продумали детали, чем если бы это делал каждый из нас по отдельности.

Вы не можете построить здание самостоятельно. У вас нет времени, и у вас нет навыков. Подрядчик, возможно, ваш лучший друг, хотя многие молодые архитекторы думают, что он враг. Он может сделать здание красивым, если вы проектировали один — или он может создать хаос, повысить стоимость, притормозить завершение строительства, или все вместе. Что вы можете сделать — это рассказать всем участникам проекта, как бы вы хотели построить здание на основе планов, спецификаций, рабочих чертежей и опросов на месте. Затем творчески сконцентрируйтесь на работе вместе с остальными. Моя проверка, хороший ли объект я возвожу на строительной площадке, это если подрядчик будет рад видеть меня и будет готов рассказать мне о проблемах, а не решать их по-своему. В качестве генерального подрядчика для проекта на Ноб-Хилл был выбран человек, с которым я разрабатывал несколько проектов ранее, и девять месяцев строительства прошли быстро, приятно и в логической последовательности.

Традиционно процесс проектирования и строительства включает нескольких этапов. Программа описывает, почему вы бы создали эту архитектуру. Выбор места заключается в том, где вы бы построили это. Процесс проектирования определяет то, что вы бы построили. Работа затем продвигается в следующем порядке: строительные документы будут детально описывать, что и как вы хотите построить. (Здесь будет нужна помощь неархитекторов). В процессе торгов и переговоров будет решаться, кто будет строить, когда работа будет закончена, и по какой цене продаваться. Выбранные подрядчик и субподрядчики, наряду с заказчиком и архитектором, будут в этом участвовать. Существует много вариантов, но это типичная последовательность.

Я хотел бы добавить два комментария, относящихся к вопросу о деньгах. Чем лучше качество проектной документации и чем детальнее продуманы чертежи и спецификации, тем больше они смогут минимизировать последующие колебания цены. Я всегда использую проектную документацию AIA на общих условиях договора и фактического договора между владельцем и подрядчиком, потому что они выдержали испытание временем и ежегодно обновляются. Изменения, производимые в процессе строительства дорого обойдутся и займут много времени у всех участников. Незначительные изменения могут происходить, не влияя на стоимость и улучшая конечный результат, а также способствуя экономии средств. Это важно знать, чтобы, когда вы спросите подрядчика: «Сколько это будет стоить изменение?», а он ответит: «Слишком много»; вы знали, что это не так, а сколько, вы сами можете решить. Изменение может быть незначительным, но это будет большим шагом вперед по сравнению, если бы вы были меняли что-то на чертежах. «Потребительский излишек» — это деньги, которые можно получить постфактум, чтобы удержать секретные I0 процентов строительного бюджета за непредвиденные обстоятельства, и об этом должно быть сказано в договоре.

Завершенный Дом на Ноб-Хилл, уложившийся более или менее в рамки бюджета, имел такую впечатляющую форму, что можно было видеть его, находясь от него в пяти милях. Поскольку мы разместили всю мебель в процессе проектирования, было несколько сюрпризов, когда мы в него въехали. Мой друг — архитектор как-то спросил меня, поменял бы я что-нибудь в доме, прожив в нем некоторое время. «Да», — сказал я ему: «Я бы добавил двенадцать дюймов за обеденным столом, а также предусмотрел бы стоячий фальц металлической кровли». Но дом приносил радость, в котором хотелось жить и отдыхать. Журналы опубликовали этот проект, клубы садоводов посетили его, камерные музыкальные ансамбли играли в нем, а также он использовался в качестве музея, симфоний, университета и места политических событий — хотя он был всего лишь в тридцать шесть сотен квадратных футов и на едва ли доступном холме.