Donate
Art

«Он строит слово "будущее" и сжигает его». Интервью с Бйорном Гельдхофом

Алексей Буистов01/08/17 12:133.7K🔥

После пресс-конференции в PinchukArtCentre, посвященной открытию «Хрупких состояний», и кураторской экскурсии, во время которой журналисты чуть было не повредили несколько арт-объектов, что было бы яркой иллюстрацией пресловутой хрупкости, арт-директор ПАЦ и куратор выставки Бйорн Гельдхоф ответил на несколько вопросов.

Сантьяго Сьерра. Ветераны войны в углу, 2017
Сантьяго Сьерра. Ветераны войны в углу, 2017

Алексей Буистов: У меня сложилось впечатление, что представленные работы неплохо обыгрывают различные грани и смыслы «хрупкости», но дальше иллюстративности, уровня наблюдения не идут. Я не заметил ни глубокого исследования, ни желания вдаваться в детали.

Бйорн Гельдхоф: Мне кажется, что искомая вами проработка деталей может быть обнаружена между работами, в их диалоге. Я не уверен, что каждый художник должен всесторонне анализировать выставочную концепцию, ведь концепция является кураторским решением. «Хрупкое состояние» — кураторский проект, и компоненты его — не просто наблюдения. Прежде всего, это реакции художников, они — манифестация их собственной хрупкости. Задачи провести глубокое исследование в этом конкретном случае не ставилось. Мы пытались создать ряд диалогов между работами, диалогов, берущих начало из тех или иных состояний хрупкости. Ну и если уж на то пошло, я не считаю, что стоящий лицом к стене ветеран [перформанс Сантьяго Сьера Ветеран войны в углу — А.Б.] — проект, которому не хватает исследовательской глубины. Эта работа переносит ужасающую реальность в выставочное пространство, тем самым требуя вашей собственной реакции. Автор не обязан быть тщательным и скрупулезным, практиковать скрупулезность может и должен зритель. Предполагается, что вы как зритель станете искать (и находить) те диалоги, на которые я не смог сделать акцент в кратком пресс-туре: как они организуются, за счет чего, и так далее. Как графика Оскара Мурильо [серия Частоты — А.Б.] соотносится с работой, рядом с которой мы находимся [диалог имел место в зале, занимаемом Дугласом Гордоном и его видеоработой Конец цивилизации — А.Б.], о чем ведут диалог Сегодня есть, завтра нет [инсталляция Демиена Херста со скелетированными рыбами] и ветеран, как они работают друг с другом, влияют друг на друга, создавая более глубокие нарративы?

Damien Hirst. Here Today, Gone Tomorrow, 2008. Glass, stainless steel, fish, fish skeletons, acrylic, MDF, paint, formaldehyde soluti
Damien Hirst. Here Today, Gone Tomorrow, 2008. Glass, stainless steel, fish, fish skeletons, acrylic, MDF, paint, formaldehyde soluti

А.Б. Вы правы, диалогичность на выставке имеет место и считывается. Мой вопрос состоит вот в чем: считаете ли вы возможным построение и адекватное раскрытие кураторской концепции, имея в своем распоряжении всего пятнадцать работ?

Б.Г. Суть вовсе не в количестве. Реалии нашего мира, реалии Украины, — вот что имеет значение. Мы не загадываем загадок, мы провоцируем, побуждаем вас думать, например, о том, что делает тающий восковой человек [Урс Фишер Без названия (2011) — А.Б.] в комнате с вазами [Бартелеми Тогу Победить вирус! (2016) — А.Б.] Эти вазы, взятые сами по себе, — очень прямое, «один к одному» -высказывание, но стоит посмотреть из–за них на всю перспективу зала вплоть до фотографий Карлоса Мотты [Колониальные форты (2013) — А.Б.], — и откроются новые смыслы. Таким образом, ограниченное количество работ делает их «разговор» более сложным…

А.Б. Лаконичным…

Карлос Мотта. Сан Фелипе дель Морро №10 из серии Колониальные форты 2013 / Ай Вейвей. Роняя урну династии Хань
Карлос Мотта. Сан Фелипе дель Морро №10 из серии Колониальные форты 2013 / Ай Вейвей. Роняя урну династии Хань

Б.Г. Думаю, все же сложным, а не лаконичным. Представляете, если провести красные линии от каждой работы ко всем остальным, какая сложная получится «сеть» возможностей, идей! Горящее будущее [Сантьяго Сьерра, Сожженное слово (2012) — А.Б.], как оно работает с крепостями Карлоса Мотты, как оно работает с разбитыми вазами Ай Вейвея [Роняя урну династии Хань (2016) — А.Б.]? В каком смысле нарратив европейского финансового кризиса, глубоко затронувшего Испанию, может отражать специфику китайской культуры? Конечно, тут требуется мыслительная работа. Конечно, не все можно описать и повесить в виде текста на стену. В этом и прелесть тематической выставки: при том, что имеются очевидные связи, могут быть и будут найдены диалоги, которые даже я как куратор не мог предвидеть. Так что да, пятнадцать работ более чем достаточно! (смеется)

А.Б. Возможно, вы правы. Меня также беспокоит наличие формальных повторов в «Состояниях хрупкости»: вазы Ай Вейвея, вазы Бартелеми Тогу… Огонь в трех проектах. Вы не боитесь, что это сочтут тавтологией?

Б.Г. Да, но видите ли вы только вазы? Метафора огня действительно использована трижды, но всякий раз по-разному: в одном случае это медленный огонь, постепенно деконструирующий тело, в другом случае это взрывной огонь — будущее, и вот тут перед нами живописный огонь культуры. Мне не кажется, что имеет место избыточность, напротив, это разница в трактовке. Более того, именно огонь может стать отправной точкой к объединению этих трех работ в некую единую линию. Выставки, подобная этой, равно как и произведения, подобные тем, которые представлены сегодня, могут и не идти от фундаментального исторического исследования. Как я уже говорил, зачастую это работы-реакции, работы-высказывания. Сантьяго Сьерра не нужно никакое исследование. Для него важно, что его страна коллапсирует, люди теряют работу, и все почему? Потому что капитализм! И что делает Сьерра? Он строит слово «будущее» и сжигает его! Это его высказывание…

А.Б. Его реакция…

Сантьяго Сьерра. Сожженное слово, июль 2012. Эль Кабаняль, Венеция, Испания
Сантьяго Сьерра. Сожженное слово, июль 2012. Эль Кабаняль, Венеция, Испания

Б.Г. Не столько реакция, сколько действие. Художник не сделал это постфактум, а как раз во время разворачивания событий. Действие, фактически, — удар в нос! Да, не все работы на выставке таким же образом «бьют в нос». В проектах Бартелеми Тогу и Карлоса Мотты больше исследовательской составляющей, она не так очевидна, но это и не требуется. Как куратор, я задаюсь вопросом, как обьединить разнородные авторские стратегии, как добиться того, чтобы, объединившись, работы художников «заговорили» по-новому.

А.Б. Как вы знаете, сейчас в Афинах и Касселе проходит четырнадцатая документа. Покинув родной для себя Кассель, кураторская команда, очевидно, выходит из своей зоны комфорта. Часто ли вам как куратору приходится покидать свою зону комфорта, и были ли такие моменты в процессе работы над «Хрупкими состояниями»?

Б.Г. Очевидно, иногда нужно работать вне зоны комфорта. Я считаю, что перформанс Сантьяго Сьерра — это опасный перформанс. Как относиться к тому, что солдат, вырванный из продолжающегося в эту самую минуту конфликта, стоит в углу галереи? Зрителю вряд ли удастся избежать сопоставления себя с этим безмолвным человеком и связанного с этим дискомфорта. Зачем он там стоит? Что все это значит?

Дуглас Гордон. Конец цивилизации, 2012. Видеоинсталляция со звуком на 3 экранах, 118 мин.
Дуглас Гордон. Конец цивилизации, 2012. Видеоинсталляция со звуком на 3 экранах, 118 мин.

Comment
Share

Building solidarity beyond borders. Everybody can contribute

Syg.ma is a community-run multilingual media platform and translocal archive.
Since 2014, researchers, artists, collectives, and cultural institutions have been publishing their work here

About