Быть смертельно больным — оглохнуть и ослепнуть, чтобы ощутить аромат своего Я, теперь уже замкнувшегося в ничтожном неистовстве и крича — ЕСТЬ. Доказывая превосходство над воображаемыми врагами, давать им имена и лица, выстраивать с ними диалог, наделять их душами и духом борьбы. Чувствовать себя полновластным хозяином этого корчащегося, горбатого мирка, укрыть его от посторонних глаз, разворачивать театр военных действий — вот истинно непоколебимая вера. Куда как интереснее играть этими маленькими фигурками, чертить карты, обозначать границы, нежели смотреть в глаза прочим, посторонним, ненужным людям. Для верности — решетки на окна, меньше света, больше таинственно-напускного шарма. Баррикады из презрения и претензия на истину — кредо этой эпохи.