Иногда нужно трогать, тралить, тролить саму мысль. Приступим. Прежде чем приступим, предупреждаем — этот текст, как и любая мысль, мутант. То есть текст будет неизбежно расти, пухнуть, превращаться, мутировать. Невозможно зафиксировать мысль, потому что она есть процесс изменения, сдвига точки сборки, отмены «фиксации мысли», то есть письма. Мысль есть связь всего со всем. Это не бибихинская мысль, это в русле Мамардашвили, но сильнее, ближе к Спинозе. Почему? Потому что здесь вложено странное — объект ничем не отличается от субъекта. Это страшная для философии вещь, отменяющая категоризацию как таковую. Это сделал с философией Гегель, а наш Лосев доделал. Думали, развивают философию, а на деле нашли границу рассудочного способа познания. Впрочем, они понимали, что сами не местные. Если подойти не философски, от физмат и прочих наук, то и тогда неизвестно — как, чем и почему связаны объекты; неизвестно даже, что такое объект. Атомы и их связи? Атомы и поле? Кварки и кварковое поле? Микролептоны и микролептонные поля? Частица-волна как зародыш любой формы связи элементов?

Скорее, это связь минимальных понятий. Элементарные понятия — качество/количество, форма/содержание, частица/волна, движение/покой, инь/ян, понятие/восприятие, внимание/рассеянность, синтез/анализ, да/нет, жизнь/смерть… И почему же эти понятия неразложимы на элементы, но философия упорно оперирует ими как синтетическими, обобщающими понятиями? Такого рода категориальные пары напоминают об элементах стихий, действующих не двояко, но пятерично — вода, огонь, воздух, земля, эфир (или металл, или дерево у китайцев). Нам интереснее пенталогика Лосева, или можно вспомнить ведическую ваджру, оружие богов. Но чем понятия связаны с реальными объектами? Есть ли нечто, существующее между понятием и вещью, подобное ощущательной силе зрения, когда глаз буквально ощупывает вещь?

Это уже ближе к теме, ведь неразлучность, а в пределе неразличимость противоположных категорий говорит о пустоте, а не об объекте. Здесь неизбежно входит и буддийская шунья. и Срединный путь, как отбрасывание логических да и нет (по Пятигорскому), частицы и волны. Атомы, организованные тремя видами полей в форму? Но кто или что организатор? Без организатора формы объекта нет никакого объекта. Любое поле, сила, энергия — неорганизованная субстанция, хаос. То есть задавая всего три вопроса, понимаешь, что объекта без субъекта, имеющего волю организовывать, не существует.

Аристотель не видит объекта без целевой причины, для него любая вещь подобна скульптуре, не существующей ни в одном аспекте существования без скульптора. Такой же ряд вопросов можно задать противоположной, намертво связанной с объектом категории — субъекту. И выяснится, что без материала, без хаоса, без чистого объекта нет организующей силы, то есть субьекта. Такого субъекта Свасьян называет "Я".

Намечается сенсация — связь объектов невозможна без связи субъектов, потому что это уже есть в ядре самой «категорийности», если любую категорию рассмотреть как синтез субъекта-объекта. Категория связности, применяемая к хаосу, невозможна без связи всех возможных субъектов, ибо эта всеобщая связность есть «субъективная» часть «объективной» категорийности, строящей категорию «связность». Проще сказать, если атом имеет связность, то и весь мир связный. Похоже на философскую матрёшку, приводящую к «дурной» философской бесконечности — в каждую матрёшку вложена бОльшая матрёшка, в атоме должен поместиться весь мир. Но связь — сущностное свойство субъекта, ведь хаос субстрата, из которого лепится объект — антисвязь, распад. Итак, что такое связь и связность без всякого объекта? Тут философия умолкает, диалектические категориальные пары разбиваются вдребезги, в ничто.

Зато в «Йога-сутрах» Патанджали после первых двух стадий саньямы на объектах, следуют две стадии безобъектного сосредоточения. Так же устроена Исихия, непрестанная Иисусова молитва, имеющая четыре стадии погружения. Это есть, грубо говоря, выход из тела через дыру Брамы. Может, это и есть выход субъекта из объекта? Значит ли это, что тот, кто выходит, не связан ни с каким объектом? Нет. Меняется качество объекта, который теперь весь, тотально, называется мыслью, то есть связностью.

Значит, мысль как связь всего со всем это то, что тибетские йоги называют нади, связями живых существ. Этих связей, как поведал один переводчик тибетских комментариев к трактату о Кала-чакре (самого трактата никто не видел) — 72 000. Это число отлично совпадает с 144 000 тех, кто пребывает изначально и вечно (искупленные от земли, запечатлённые печатью Св.Духа в Апокалипсисе Иоанна). То есть это число — не спасённые изначально древние евреи, по 12 000 от 12 колен. Это символ.

Получается, в Откровении записано, что есть пребывающее, неуничтожимое, объективное «устройство» любого субъекта, имеющего 72000 (взаимных) связей с другими живыми «я", то есть другими субъектами. Естественно, это не только человеческие «я», но и разные непредставимые субъекты. Но мы и «я», субъективность ближайшего человека не в состоянии представить. И по какой причине? Дело в том, что «я» уникально и конкретно, а любое слово, коим мы проговариваем мысль — абстрактно, ибо имеет общее для всех значение. Для описания "я» требуется отдельный язык, имеющий не связанные с общим смыслом уникальные значения. Но это не язык, скорее чувство. Можно ли мыслить чувством? Скорее всего, мы только этим и занимаемся, субъективно.

Итак, числа чётко фиксируют структуру любой социологии или психологии, не говоря уже о философии. Видимо, отголосок такого «тибетского» знания имел Платон, писавший математический диалог «Государство», где всё рассчитано, исходя из неизвестных читателю абсолютных величин. В процессе чтения читатель, по мысли Плато, и должен вспомнить объективность всех связей субъекта. Абсолют в этом смысле — связность внутри любой связи. Но разве может быть абсолют категорией, хотя бы и такой странной, как «связность». Мы пользуемся категориями, ибо понятны рассудку только слова, организованные внутренней и внешней причинно-следственной связью. Связь во времени объектов мысли, которые не отличимы от мысли (то есть объективной связи субъектов), что и есть объективное устройство рассудка — главный интерес тибетских «философов» записавших учение о времени «кала-чакра», данное Буддой или кем-то подобным. Вернее сказать, Преподобным, то есть связанным со всем миром сразу.

Лосев нашёл похожий аспект минимальной крестообразной связности, ни одна его философская фраза не обходится без «подвижного покоя самотождественного различия». По сути, Лосев нащупал определение мысли как связности внутри любой связи. Протекающие внутри живого растения, животного, человека или асура силы — вот что такое мысль с точки зрения Аюрведы. Силы эти нефизичны, неэлектричны, немагнитны, небиологичны. А вот ци, движущееся по меридианам тела от полюса инь к полюсу ян, что это? Древнекитайское знание именно о мысли. Ци следует за И (интуиция). Пора спросить — мысль это силовое тело жизни, хоть и невидимое наукой? Вряд ли так просто. Ведь мы не различаем главного — жизнь от смерти. Вот если бы у нас было понятие, включающее жизнь/смерть как неразличимое, тогда… У китайцев было такое понятие — Дао, Тао, тотальная связность всей жизни.

Рассудочная мысль всегда шизоидна, распадается на две части, из которых сложно склеить единую ленту Мёбиуса. Если бы склеили, в любом субъекте видели бы объект, в любой жизни — смерть, и наоборот. Видимо, такая именно мысль похожа на ваджру, то есть внешне это выглядит буддийским объёмным фрактальным крестом, послужившим прообразом для христианского креста. Почему, собственно, ваджра — оружие древних богов? Сверкающие молнии в гимнах Ригведы есть не что иное, как золотые копья Индры, а славянин-язычник воспринимал их как стрелы Перуна. Тензорный анализ стрел Перуна. Двойная ваджра, объёмный крест — символ философии, как осознание пребывания в процессе наблюдения процесса мысли, как субъективное (жизненное) рассмотрение объективного (мёртвого) устройства рассудка самим рассудком. Если шунтировать, получится мысль мысли, чего сам Будда категорически не допускал для философов в сансаре. И понятно, почему. Живая мысль оплачена смертью тела, но это видно только на выходе из тела, на пути в нирвану. Невозможно рассмотреть мысль, не попав в третью-четвёртую стадию саньямы, то есть в процесс выхода из тела. Почему? Может, как раз потому, что истинный субъект/объект, настоящее «Я" нам недоступно, оно не входит и не выходит, но присутствует. Мы существуем по образу и подобию, а это не жизнь, но чистое математическое отделение от жизни, то есть процесс смерти. Понятно, почему Свасьян утверждает — кто увидел Христа, обрёл жизнь, то есть "я». А Лосев что? Именно в смысле древнего оружия богов, увидев двойную ваджру мысли, философский крест, Лосев впервые объяснил белому человеку, что такое саньяма, концентрация не в пространстве, а во времени. Вот вам и Лосев, адепт «Кала-чакры». Всё связано со всем.