1.

Любовь — больное место у дракона
Стыдливости. О, дева! Истекает
Его энергия потоком крови.
Я вижу пламя — тает и сверкает.
Злой времени поток сейчас увлек.
Несется к гибельным ущельям Бог,
К могильной яме устремился Бог,
Туда, откуда, он не встанет в срок.
Сухи и кислы волчьи королевы,
Владычицы земли. Хотят прервать
На время наши вечные напевы.
Ха-ха три раза, им не оборвать
Порыв любви, так солнцу запрещать
Они могли бы в полдень — восставать!

2.

Но есть алхимия, чтоб рану залечить,
Что страсти причинил больной дракон
Стыда и страха, битву учинить
С небесным облаком способен он.
Печальный скептик открывает вход
От цитадели, взяв ключи ворот,
Когда мы дремлем, а заря встает
В своем мерцании и медленней течет
Живая кровь. О, милая моя
Мистическая дева! Разве я
Не говорил о кознях тех врагов,
Что точат зуб на золотой покров
И восстают, пылая как рассвет,
Когда лобзаньем укрепим обет?!

3.

Вот эликсир твоей печальной ране!
Он как вино, что житель Авалона
Вкусил, пока царица фей Титания
Упала в обморок, милордом оскорбленная.
Он как багровой жидкости экстракт,
Струившейся из тела Иисуса,
Холодной вазочки сияющий смарагд,
Что Прозерпина налила искусно.
Сверхгорькое, сверхсладкое питье,
Пророчество безумное менады
Диониса бегущего житье,
Горячечный глоток мне спрятать надо.
Чтобы в святилище волшебного Грааля
Мы вместе эту чашу наливали.

4.

Лола — звучит как любовные трели,
Что в чащах лазоревых просвиристели.
Имя — сияющий гребень волны,
Стучащее сердце луны.
Дождь из росы, покрывающий звезды,
Колокол, что потревожил монах,
Звоном своим вызывающий слезным
Великолепную женщину. В снах
Ада и Рая, в ночных лабиринтах
Тело ее засияло от флирта,
Райским цветком и огнем Флегетона.
В келье отшельника слышатся стоны.
Молитвы, заклятья смешались в одно,
Мелодия имени льется вином.

5.

О, дева! Верь же мне мистическая дева,
Чье имя укрепляет трон небес,
Отдавшая мне девственную плеву,
Свою любовь и чудо из чудес!
Но я не внес в ковчег бесчестье и порок,
Мой грязный поцелуй не осквернил твой храм,
Непентес, амарант, вербена и чеснок –
Бессмертные цветы наградой будут нам.
Не твой отказ, но воздержанье друга
Дадут нам эликсир и вечную весну.
Там старцу, мудрецу с ним приходилось туго,
Мы сразу же нашли искомую струну,
Где боги ждут детей. О, дева, знай одно,
Твоею чистотой я освятил вино!

6.

Ты — сладость! Сладкая, когда нектар небесный
В лазоревый прольется океан,
Их квинтэссенция ужасной, бесполезной
И горькой жидкостью покажется. Я пьян
Десятой частью мелкого движенья
Твоих таких родных и теплых глаз,
Одним случайным жестом, отраженьем
Улыбки белоснежной, что сейчас
В стихе дурацком прославляю сладость
Семижды сладкую ярчайше алых губ.
Ты можешь наказать меня о, младость,
Одним безумным поцелуем вдруг.
О Боги с музами, пусть сладость винных струй
Напомнит сладкий Лолы поцелуй!

7.

Моя! Не верится, но это — данность.
Мой рот для Лолы и она — моя!
И в трансе удаляется земля,
И смерть как поцелуй и имманентность
Создателя! Не верится, что я
Обласкан божеством настолько сильно,
Что мы с тобой бессмертье обрели
И царствуем из глубины веков,
Посажены на трон из янтаря
И жемчуга, где лилии сплели
Сияющий созвездьями альков.
Как вспышки драгоценных диадем
Цветочная роса украсит лоб
Прекраснейшей, не думай об ином,
Позволь мне напоить тебя вином!

8.

Теперь вам все известны компоненты,
Чтоб сделать эликсир позора и стыда.
Дымок восходит вверх, кипят ингредиенты,
И в струйках пламени бурлящая вода.
И ты и я пьяны, полубезумны
(Я спрятал сердце бреда в этот стих)
И как менады предаемся шумно
Порыву страсти, а Дионис тих.
Да! Мы поднялись вверх и гребень Китерона
Мотает черной гривой вечных сосен.
Добычу ждет, и пастью воспаленной
Хватает плоть, которую приносим.
О, ночь клыков, мы вырываем львенка
Из лап благоговейного восторга.

9.

Вот лучшее вино от всех стенаний.
Вино архангелов, дающих им напиться
Святым и грешным душам, чтоб созданьем
Иль разрушеньем мира насладиться.
Одною каплей воскрешен был Аттис,
Одна лишь капля и ожил Осирис,
Одна лишь капля, перед юным Гором
Бегут соратники Тифона хором.
Мне и тебе вино прислали боги
Фонтан прозрачных струй, поток рубина,
Что изливается из подлинного трона,
Святилища зари, омой в нем ноги,
Плескайся в нем, и пей пожар глинтвейна,
Плыви к краям миров, к краям бассейна.

10.

И, выпив каплю, тут же окосеть.
Шатаешься, а мир вокруг кружится.
Становится нечеткой речи сеть
И бог природы в глубину ложится.
Но тот, кто пьян, рассудок сохранит,
Хотя безумен, он летит крылатый
В бессмысленное, он не видит быт,
Ему не нужно слов, коль тембр богатый.
Что будет с тем, кто пьян и светоносен,
Налив себе вина, своей невесте,
Диониса оставив и поместье
Его Киферионское, лес сосен?
Сейчас я пьян и, рифмы укрощая,
Твой поцелуй последний ощущаю.

11.

Да Лола! Лола! Лола! перезвоны,
И Лола! Лола! Лола! — эхо вспять,
До Лолы! Лолы! Лолы! Мчат трезвоны
И бело-черный мир хотят соткать
Сияющего серого оттенка.
Но Лола! Лола! Лола! Полон ад
И Лола! Лола! Лола! Рай не терпит
Сверкания, алмазы так горят!
И Лола! Лола! Лола! Так звенит
В тобою зачарованных ушах
И Лола! Лола! Лола! Пусть болит,
Тем местом очарована душа,
Где Лола — Божество и маг и вся — одно
Подруга тайная, печенье и вино!

12.

Я думаю, мы излечили боль,
Ведь ты должна, как я порой, страдать
И голодать и веселиться, коль
Таков закон и небо наблюдать
Трансцендентальное в экстазе. Боль
Стыда прошла, я наблюдаю вдоль
Сознания за внешними богами,
И все равно, что люди потны, сальны.
От урожая драгоценных вин,
Который мы с тобою поглощаем,
На утро не находит тяжкий сплин,
И нашим наслажденьям не мешает.
Вот почему морозный рун узор
Разгадкой тайны услаждает взор.

13.

Невестой я тебя не назову
Не опущу на темный низ кровати,
Не захочу все тело искупать я
В комете из волос, и наяву
Не буду ощущать сверкающую кожу,
И восходить по лестнице грехов
От меньшего к великому, что гложет
Сильнее, к трону Пана. Не готов
Воздвигнуть Орифламму, чтоб вести
Надежду в бой и в месиве кровавом
Такое наслажденье понести
От мук, что удивится Смерть по праву.
Нет! Девушкой, прекрасной как лилея,
Останешься ты девой не краснея.

14.

Увы! Нарушены условия обета,
Который мы клялись не нарушать.
Хотя была ты далеко, но это
Не помешало на ухо шептать.
Склоняя голову к письму, я ощущаю
На шее нежность губ, подняв главу
Я о насильи сладостном мечтаю.
И падаю на спину, наяву
Сидишь на мне, я умер! Знаю точно,
Что ты одна пойдешь за мной до дна,
Когда поставлю на бумаге точку
И побреду дорогой жаркой сна.
Там будем пить и петь спокойные напевы.
О Лола, ты — моя мистическая дева!