Родина

Родина, можно я буду менять тебя, как перчатку?
Не уходить, хлопая дверью в ночи, когда шлюхой меня назовешь,
А незаметно сливаться подобно туманному утру,
Вещи оставив в шкафу, книги и все остальное. 
Когда была маленькой, видела, как отец,
Уходя от мамы к другой, с собой прихватил телевизор. 
Родина, я оставлю тебе твой телевизор,
Сиди и смотри.
Родина, я скажу, я скоро приду, не скучай,
А сама уже буду с другой, 
Извини, родина, мне хорошо с другой, я полюбила другую,
Извини, родина, да, ты была права, да, я тебе не верна,
Я не твоя, родина, и не той новой родины тоже, я не ее. 
Просто туман, родина, нет меня у тебя, 
И ни здесь, и нигде

июнь, 2024


Flood

Когда-нибудь дамба не справится 
И наша Нева выйдет из берегов
И Невки Большая, Малая, Средняя 
Как половые губы
Водорослями дерзкими закидают мосты
Все реки выйдут из берегов
Побегут по улицам как дети как женщины
Как новые городские звери
Восставшие духи воды. 
Смотри, котик, это билет на ковчег
У нас верхняя полка,
На нижних слабые, мертвые, 
На боковых птицы и прочие,
А на срединных невидимых полках
Едут тайные пассажиры ночи

8.11.2021

Голубь

В городе Хосте в лагере пионерском
Лет мне было десять, а может двенадцать
Шли мы через мост на рынок
Там яблоки, вишня, продавцы
Давали детям попробовать фрукты,
Но мой рассказ не об этом,
А о том, как по дороге мы встретили голубя
У которого была только одна нога.
Знаешь, бывают такие,
Какая-то птичья болезнь
Разъедает голубиную лапку
Трехпалую розовую кисточку
От которой лишь ножки обрубок
Остается висеть ни туда ни сюда. 
Теперь то я знаю
Что такое бывает часто
Во взрослой жизни 
Видела много птиц одноногих,
Животных-калек,
Но тот детский голубь 
Воткнулся в меня как вилка
Трезубцем своей ноги 
Которой не было. 
Я заплакала и не могла успокоиться,
Взрослые спрашивали, что случилось,
Смеялись, что птичку жалко,
Но как сказать,
Жалость — это какое-то не то слово,
Мне было не то чтобы жалко,
Мне было абсолютно больно,
То была боль возведенная в абсолют, 
Как будто болит не лапка у птицы,
И не сердце болит состраданием,
А мир как таковой
Бытие безотносительно сущего, 
Абсолютно невыносимо болит,
И в этом и его единственный смысл,
Единственное содержание,
Которое вдруг совпадает 
С формой неполной изъеденной болью птицы,
Бог — это отвалившаяся кисточка
Отсутствующая лапка 
Которая воткнулась и болит.
Это отсутствие 
(Не бога, это совершенно нормально, что его не было и нет,
А голубиной лапки, которая была и нет)
В системе моего существования 
Образует что-то наподобие 
Черного нефтяного болота,
Вокруг которого выжженная земля,
Обрубки деревьев,
Трехлапые черные зайцы, 
Из этого болота вырастает
Длинная шея чудовища,
Злая моя душа

10.11.2021

Телеграм (Весна 2018)

Он мне пишет: почему ты мне не пишешь?
Я пишу, я жду, я не знаю, 
Мы сидим в закрытом телеграмме,
Как котята в замурованном подвале,
Он мне пишет: мурр, мяу,
Это наш последний приют,
Нелегальное укрытие, 
Цифровое бомбоубежище.
С нами все, даже пенсионеры,
Даже школьники-самоубийцы,
Даже солдаты в окопе открыли 
Большой братский аккаунт
Прямо по линии огня,
И мы слышим, как оттуда валит дым.
Ты еще со мной? — всм? 
Извини, это все нервы, 
Я хотела сказать, это все нерпы,
Их сюда занесло с залива,
И теперь они ловят корюшку
В нашей черной Неве.

весна, 2018


В литературном кафе     

В литературном кафе
Обсуждали рецепцию отечественных текстов на Западе,
Затем — западных текстов в отечестве,
Запад как таковой,
Отечество как таковое, 
Рецепцию как проблему.
Поговорили и об отдельных авторах,
Выражая согласие или предпринимая попытку критики.
(Закрылось метро.)
От авторов перешли к институциям,
Вспомнили собственный опыт,
Университет, профессоров, однокурсников,
Школу, учителей, одноклассников.
Дошли и до детства,
До мамы, папы, братьев, сестер,
Родных, двоюродных, сводных,
До бабушки, наконец.
Параллельно с бабушкой 
Ненавязчиво всплывал национальный вопрос, 
После него — вопрос политического выбора, 
Вопрос о том, как мы понимаем свободу.
В тот вечер мы были такие пьяные, 
Что признались друг другу в любви.
К сожалению, память уже не хранит
Дальнейших подробностей.

11.02.2007

Весна     

Составитель предметно-именного указателя
Просмотрел три с половиной тома
На предмет наличия в них имен.
Затекла спина, пересохло во рту.
Вышел на улицу: весна!
Ворона, лапы прижав к животу,
Совершала посадку.
Короны (пиво такое) бутылку купил.
Вспомнил, что был влюблен
До начала первого тома.
Только в кого — забыл.

10.03.2007


Био-политика     

Мужчины, поддерживающие политику власти,
Часто имеют неприятную внешность,
Отталкивающее выражение лица,
Дух нездоровый в теле, конечно,
Одеваются в некрасивые вещи,
Потеют, и наверняка 
В постели вести себя не умеют.

04.04.2007 


Объявление

К сожалению, 
Дальнейшее пребывание на планете Земля
Осложняется факторами непреодолимого характера.
Дорожают продукты питания, 
Даже простейшая пища,
Дорожают места обитания:
Страны, города, отдельные жилища,
Средства передвижения: 
Водный, воздушный, наземный транспорт.
Дорожает вода — становится сухо,
Дорожает воздух — становится душно, 
Дорожает земля — становится тесно,
Дорожают пространство и время, 
Дорожают причины и следствия,
Дорожают мужчины и женщины.
Дорожает связь между ними, 
Все более дорогими.
Граждане каждого государства
Платят ему налоги
За то, что живут на его территории
И являются частью его великой истории.
Жители нашей планеты
Работают, даже когда отдыхают, 
Ежедневно платят за воздух, который вдыхают, 
За землю, по которой должны ходить, 
За свет, который видят, когда глаза открывают,
За воду, которую выходят пить
На кухню, за которую тоже нужно платить.
Ввиду всего вышеизложенного 
Автор данного объявления
Рассмотрит все предложения 
Бесплатного проживания
В отдаленных местах галактики. 
Заранее благодарю, 
До свидания.

21.07.2007

Оксана Тимофеева — философ, член группы «Что делать», автор книг «Введение в эротическую философию Жоржа Батая», «История животных», «Родина», «Solar politics», «Это не то», «Мальчики, вы звери».


Работа «Мальчики, вы звери» вышла в прошлом году в издательстве «Individuum».

Переиздание эссе «Родина» в издательстве «SOYAPRESS».



Выпускающая редакторка — Софья Суркова