Пожалуй, не существует ясных критериев, способных чётко разделить утопии и антиутопии, социальную и научную фантастику. За исключением интуитивного понимания, что антиутопия — это описание такого общества, которое не сулит особого оптимизма. Поэтому мне кажутся избыточными классификации, предлагающие как подвиды утопий (экотопия, практопия и др.), так и различия между вероятным будущим и альтернативной историей. Фактически существует два модуса отношения к будущему — вожделение и надежда (утопия) или озабоченность и сомнение/ирония (антиутопия или дистопия).

Исходя из этого, стоит взглянуть на два полюса в современной антиутопической фантастике, которые, по сути, отличаются только фасадом и смысловыми нюансами — киберпанк и стимпанк. Антиутопия подобно Янусу обладает двумя лицами, смотрящими в прошлое и будущее, хотя истинная ее задача — говорить о настоящем. Киберпанк рисует общество, в котором все привычное (и социальное, и антропологическое) трещит по швам под воздействием обгоняющих ожидания технологий. Стимпанк напротив, ностальгически ориентирован на общество, которое, сохраняя многие элементы прошлого, пытается вписать новые технологии в культурный и общественный ландшафт.

Итак, сегодня про стимпанк.

Стимпанк — это по большому счету ретрофутуристический стиль, который может проявляться в научной фантастике, в дизайне, в определенном мировосприятии, осознающем себя как субкультуру. В основе стиля лежат представления об альтернативной цивилизации, освоившей технологии на уровне конца XIX века и сохранившей социальную организацию, присущую раннему капитализму. Варьирование уровня развития технологий — источник возникновения клонов стимпанка. В основе классического стимпанка — высокий уровень освоения механики и парового двигателя, в то время как ДВС и электричество отсутствуют или воспринимаются на уровне чудес в духе экспериментов Теслы. Прообразом выступает викторианская Англия с ее мрачными индустриальными пейзажами, социальным неравенством, остатками аристократизма и искренней верой в прогресс. Именно поэтому «паровой панк» нередко называют «викторианским футуризмом» и «неовикторианством».

Стимпанк — истинное дитя современной фантастики, которой проще представить уничтожение жизни на Земле (гигантским паровыми роботами или марсианами), нежели рост справедливости в обществе

Стимпанк объединяет в себе вдохновение первых попыток всерьез описать будущее с пессимистичным взглядом антиутопии. Лучше всего это выражено в формуле, созданной как определение киберпанка: «Hihg tech, low life». Мир стимпанка подчеркивает индивидуализм и неизменность натуры человека, что выражается в крайне скептическом отношении к революциям и социальным реформам. В этом смысле стимпанк — истинное дитя современной фантастики, которой по словам Жижека проще представить уничтожение жизни на Земле (в данном случае гигантским паровыми роботами или марсианами), нежели рост справедливости в обществе.

Нет особого смысла в уточнении всех внешних черт стимпанка, т.к. это приведет к дроблению жанра на подвиды. Уже существует общая категория «таймпанк», которая объединяет клокпанк (только механика), аэропанк и дизельпанк («ревущие двадцатые»), сандалпанк (развитие застряло в античности), атомпанк (повсюду атомная энергия, но электроника на лампах) и более футуристические жанры, которые лучше отнести к киберпанку (все эти био-, нано-, плазмо- и проч. панки). Однако я предпочитаю называть стимпанком весь спектр таймпанков, ориентирующихся на технологии прошлого. Ревностное различение эпохи пара от времени, когда возникли двигатели внутреннего сгорания — это неизвестно кому и зачем нужная верность стилизации. На мой вкус стимпанк несколько бедноват и в эстетике, и в типажах без роскоши смыслов и технологий начала ХХ века. Именно эта эпоха позволяет связать декадентскую стилистику с нуаром, немецким экспрессионизмом и Ар Деко. Она дает целую группу новых персонажей-призваний: авиаторы (прообразами которых становятся Нестеров, Рихтгофен, Линдберг, Амелия Эрхарт), гонщики, первые кинооператоры, архитекторы с масштабными проектами.

Огромные, сверхмощные и обтекаемые паровозы — это тоже детище эпохи скорости и святых моторов (например, Mallard построен в 1938 году, Burlington Zephyr в 1934). Дизельпанк разбавляет излишний мрак стимпанка, добавляя ярких красок, энтузиазма, толики оптимизма и более сложного взгляда на вещи (идущего от нуара, дадаизма, конструктивизма, регтайма, джаза и блюза и т.п.). А в высоких технологиях, так и быть, пусть остаются разностная машина Беббиджа и гелиограф.

При всей экзотичности визуализировать чистый стимпанк нелегко, поэтому количество произведений, выдержанных в этой стилистике, никогда не сравнится с более свободными границами дизельпанка. Даже в комиксах на одном паре далеко не уедешь. Например, герои комикса «Лига выдающихся джентльменов» (1999 г.) используют электричество и дизель. Список только классических фильмов-антиутопий, отсылающих к дизельпанку, содержит десяток-другой названий: от «Метрополиса» Фритца Ланга до «Бразилии», «Темного города» или «Железного неба». Плюс к этому дизельпанк хорошо сочетается с постнуклеаром («Безумный Макс», «Кин-дза-дза», «12 обезьян», «Эквилибриум»), что, впрочем, не отменяет экстравагантных попыток некоторых авторов придумать компьютер с гидравликой и паром.

Естественно, в компьютерных играх стимпанк и его подвиды прижился еще лучше, чем в кино или комиксах. Стимпанк-стилистика возникает то, в деталях костюма или снаряжения героев (например, арбалет Варрика из DragonAge2 или снаряжение и внешний вид Ван Хельсинга из одноименной игры). В других случаях это биография и антураж персонажа — особенно много их в MOBA (например, это Блицкранк, Виктор, Кейтлин, Хеймердингер, Корки, Наутилус, Вай и другие персонажи League of Legends). Есть игры, где сама концепция мира выстроена на основе стимпанка, как в Arcanum или WOW. В мирах, похожих на стимпанк/дизельпанк, происходят события игр Bioshock, Dishonored, Syberia, The Order 1886 и другие. Создатели некоторых MMORPG также любят привлекать внимание пользователей многочисленными постерами персонажей в ретрофутуристическом стиле.

В стимпанке смущает лишь одна вещь: наивная вера в то, что изменения могут происходить без последствий

Стимпанк, на мой взгляд, популярен в играх из–за своей двойственности. С одной стороны, это что-то очень необычное, фантастичное, порой приближающееся к фэнтези. С другой стороны, подчеркнутый реализм паровых и механических технологий заземляет полет фантазии, провоцируя довольно креативные находки. Эта «странность» технологий в стимпанке лучше помогает осмыслить их место в нашей жизни, потому что современные приспособления для нас так же незаметны, как вода для рыб. Здесь можно увидеть еще одну черту, отличающую стимпанк от других направлений: смешанное чувство любви-ненависти к технологиям.

Фактически, и киберпанк, и стимпанк возникли из противоположных источников. С одной стороны, это искренние фанаты техники 50-60-х (Харнесс, Ван Вогт, стилистика промышленной рекламы и научно-популярных журналов той эпохи), а с другой, мрачноватые пессимисты вроде Ф.Дика и антитехнологические утописты 60-х (хиппи, уверовавшие в Аркадию). Только в стимпанке реализуется своего рода равновесие между любовью и ненавистью к технологии, т.к. существует возможность дистанции. В киберпанке восхищение и интерес к технологиям самого автора произведения не могут компенсировать того факта, что герои вынуждены просто-напросто выживать. Ведь в киберпанке технология не только расширяет возможности, но и почти всегда угрожает либо физическому существованию, либо сохранению личности героя. Возможно, поэтому альтернативная история в стиле стимпанк иногда напоминает утопию. Как, например, в воздушном граде Колумбия в игре BioShock Infinite (хотя чуть позже выясняется «за чей счет весь этот праздник»).

Вообще я ничего не имею против картин альтернативного развития. Я и сам не чужд таких рассуждений в стиле «а что было бы, если…», и люблю посмотреть на продукты чужого воображения в этом ключе. В стимпанке смущает лишь одна вещь: наивная вера в то, что изменения могут происходить незаметно и без последствий. Что можно сохранить видимость вещей, все те же интерьеры и костюмы, ритуалы и слова. Что вообще можно развиваться, ничем не жертвуя. Не скрою, в стимпанке особенно на уровне дизайна (с его большими пушками, бархотками, корсетами, бранденбурами, кайзеровскими шлемами и прочим) эта наивность редко раздражает, а вот в жизни — всегда. Дело в том, что наслаждение собственной ностальгией — едва ли не лучшая форма забвения и прошлого, и будущего. Возможно в этом самая суть стимпанка. Я не зря обратил внимание на культурные истоки псевдо-викторианства, ведь в стимпанке сохраняется попытка возродить их. Стимпанк с его ностальгией по несуществующему ретробудущему опирается на ощущение, что в настоящем утеряно что-то ценное. Почти все обращения к прошлому в культуре движимы этим мотивом. В этом смысле неудивительно, что жившие в викторианскую эпоху прерафаэлиты, символисты и декаденты либо надеялись на сохранение насыщенной символами культуры в урбанистическом обществе, либо окончательно сдались и превратили себя в памятники уходящей культуры, мрачно описывающие новые реалии. Если кому-то кажется, что можно вернуться туда и перенести какую-то часть смыслов в настоящее, то они ошибаются. Потому что технология — это не просто инструмент, это важная деталь общества, изменив которую, мы меняем и всю систему. В мечтах фаната стимпанка идеальный мир — это развитое средневековье с технологиями неразрушающими его (им кажется, что это паровые машины). Хотя в реальности уже водяная мельница, типографский и ткацкий станок, как это показано Марксом, убили средневековые отношения, а с ними и ту культуру.

По этой причине стимпанк и оказывается в большей степени отвлеченным вымыслом, чем социальной фантастикой (и поэтому так легко сочетается с фэнтези и магией), а потому он очень слаб в критике социума. Это критика в стиле «что-то пошло не так», хотя бывают и попытки выйти за рамки такой схемы. Современный стимпанк — это красивая оболочка, которая вполне сочетается хоть с киберготикой, хоть с постапокалипитическим содержанием. Попыток выйти за рамки описаний и атрибутов вымышленного мира на сегодня наблюдается чуть меньше, чем нисколько (признаюсь, я мог что-то пропустить — киньте тогда в меня ссылкой, дабы я изменил свое мнение).

И все же, несмотря на это, стимпанк умеет расположить к себе. Мне редко нравится моддинг или вычурный дизайн интерьеров. Однако меня радует сам факт, что люди что-то делают своими руками: придумывают, творят, изобретают. Потому что по ощущениям современные люди в массе своей поднаторели только в суесловии. Я с восхищением смотрю на людей, способных создавать красоту, работая с такими прихотливыми материалами как кожа, металл, дерево. К тому же стилистические ограничения намного сильнее подстегивают фантазию и творчество, чем полная свобода. В этом смысле задача изобразить почти-современное общество, используя ограниченный выбор технологий — это действительно творческий вызов.

Кроме того, конечно я могу бесконечно иронизировать на тему чьих-то вздохов «ах, если бы я жил в ту эпоху». Просто потому что большинство из нас в ту эпоху были бы не аристократами, а отсеченными от культуры и развития плебеями, а то и хуже. Но я уважаю чужие фантазии. Когда человек представляет себя на месте героя стимпанк-мира, он верит, что достоин чего-то. И в этой хрупкости, уязвимости и наивности не только слабость, но и ценность стимпанка. Таким образом сохраняется некоторый идеализм в восприятии человеческих отношений. Возможно, поэтому сообщества стимпанков гораздо более живучи, чем объединения киберпанков. Если для того, чтобы верить в честь, дружбу или романтические чувства, кому-то необходимо сбежать из начала XXI века в альтернативную вселенную пара, пороха и стали, то я скажу — Why not?