Довлатов как герой мужского глянца
Про Довлатова.
Прочел красный четырехтомник издательства «Азбука», кажется, в старших классах, несколько раз перечитывал «Чемодан» и «Заповедник», логичным исходом стало перенасыщение.
Довлатов прежде всего ни в чем не виноват потому хотя бы, что уже четверть века ни на что не может повлиять. Нет ничего глупее, казалось бы, чем судить книги по читателям, но трудно иногда удержаться и не представить себе портрет аудитории, особенно когда речь о некоторых конъюнктурных — сознательно или невольно — авторах. Поэтому про Довлатова ни слова не будет.
«Люблю Довлатова» стало билетом в клуб совсем уж хромых интеллигентов, которые не гнушаются даже «я уже 20 лет не смотрю телевизор». Любить Довлатова, перечитывать его, цитировать — общее место, а как же иначе, если он так, прости Господи, остроумно препарирует советскую реальность. Отдельная страта любителей Довлатова — герои русского GQ: Михаил Идов, Иван Ургант, Сергей Минаев. Объяснимо: отобрали некоторые детали образа и создали новый, под себя, удобнее оригинала.
Во-первых, «еврейство»: умеренное, не до степени возведения в культ «болезненного мальчика со скрипкой», но до степени «умный народ с прекрасным чувством юмора». Подобная юдофилия, конечно, гораздо страшнее любого антисемитизма. Во-вторых, новая, интеллектуальная маскулинность (хочется верить, что Хемингуэй в этом отношении повлиял на Довлатова не так сильно, как говорят, иначе совсем печально): он пусть и ироничный еврей, но не то что Вуди Аллен, крупный, боксом занимался, красавец средиземноморского типа. Нестыдно, в общем, ради такой ролевой модели и абонемент в спортзал купить. В-третьих, отношение к женщине Мужчины-Творца, которая его может накормить или оставить в покое — цитата нуждается в уточнении. Михаил Идов с упоением читает Довлатова и, уверен, со звериной серьезностью себя с ним ассоциирует. Ему сотоварищам вроде бы и хочется жить в 2018 г., но, как сейчас неиронично ориентироваться на любые образцы маскулинности, если только не оградить себя от внешнего мира, неясно.
Главное пророчество Довлатова, по-видимому, случайное: вряд ли он мог подумать, что его будут хвалить буквально — буквально! — теми же фразами, какими пушкинистки в «Заповеднике» прославляли Наше Всё, и при этом читать «Заповедник» с этой вечной мыслью «слава Б-гу, не про нас». 1 марта про Довлатова выйдет фильм, и, обещаю, будет тяжело: он там с щетиной, курит и недобро смотрит в экран. Мелодии и ритм подсмотрели, наверное, в последних фильмах о
