Перевод выполнен по изданию Adorno, Theodor W. (2003): Notiz über Namen (=Gesammelte Schriften in 20 Bänden, Band 20: Vermischte Schriften I/II), Frankfurt a. M.: Suhrkamp и публикуется в некоммерческих целях.

«Имя — только дым и звук.» [1] Но разве это — не много? Разве в фигуры дыма и звука не вписано то, что ненадолго ускользает от плотного мира тел и, как его едва читаемый шифр в мимолётном следе, уносится воздухом? Разве именам не присуще находиться в — пусть даже и случайном — соответствии с тем, что оказывается названным в каждом отдельном случае, а с другой стороны — в соответствии с письмом? Диалект и фольклор хранят память об этом. В «Сапёрах» Фляйсер [2] служанка на вопрос, как её зовут, отвечает: «Я стала Бертой [Eine Berta bin ich worden]»; будто служанки обитают в тесном пруду предыстории, откуда аист приносит их в Ингольштадт, выросших и одетых, рассортированных по именам, которые лепятся к ним как бумажки и решают их судьбу. Аист отрывает бумажку; лишь в бодрствующем состоянии служанка припоминает доисторический порядок. Все Берты знают, что приходятся друг другу сёстрами; разговор с возлюблённым идёт не о его бывших спутницах как таковых, но о том, первая ли она у него Берта, первая из царства Берт; если да, то ему позволительно иметь на счету столько девушек с другими именами, сколько душе угодно. Таким же образом были поделены и пролетарии, на длинные стройные ряды Георгов, Вилли, Фрицев и Францев, загодя содержащие в себе шаблон более поздних списков потерь. Менее случайными по отношению к отдельно взятому индивиду и, как следствие, менее необходимыми коллективу оказываются имена в правящих классах. Но даже последним не удаётся избежать гнёта имён, поскольку за время своей развитой индивидуальной жизни их представители до того приросли к своим именам, что нет в мире силы, которая могла бы их разлучить. Писатели, ставящие перед собой задачу изобразить означенные классы, могут извлечь отсюда, как мало сопоставимы фантазия и способность выдумывать. Если же писатель работает, опираясь на реальные прототипы, и старательно придумывает имена, которые отражали бы их сущность или, по крайней мере, социальное положение точнее, чем те, что они носят в действительности, то вскоре он будет вынужден признать, что ни одно имя не достигает той очевидности, которую уже несёт в себе прототип [3]; оно или растворяется в абстрактном единстве своего класса, или отдаётся на откуп случайности, которую изображение [Darstellung] как раз и стремилось исключить. Можно легко предположить, что каждая придуманная таким образом черта отстаёт от действительного не в «верности», но в том, что не так глубоко постигает укоренённость интенций в материи действительности: спасение реализма происходит не за счёт заученных наизусть реалий, но за счёт внутренней связности структуры, которая схватывает значения лишь в неопосредованной конкретности материала. Во всяком случае, именно так можно понять ту ревностность, с которой Пруст подходил к именам своих героев, то предельно сближая их со звучанием имен прототипов, то отрывая их друг от друга причудливым, на первый взгляд бессмысленным образом. Он не стремился символизировать характеры посредством имён, но хотел спасти ауру, окружавшую реальные имена и, как правило, царившую над их носителями; иногда это удавалось ему уже в самом отдалённом звучании. Когда линии нашей судьбы сплетаются в прочные сети, имена всякий раз оказываются печатями, наложенными на линии, оберегающими их от нашей хватки и не дающими нам в них запутаться, удерживая инициалы, которых мы не понимаем, но которым подчиняемся.

1930

Примечания:

[1] Цитата из «Фауста»:»Name ist Schall und Rauch [досл. «Имя — это звук и дым».].« Из двух классических переводов для цитирования был выбран более академичный и — в строгом смысле — близкий к оригиналу “Фауст” Холодковского. Ср. перевод Пастернака: «Все дело в чувстве, а названье / Лишь дым, которым блеск сиянья / Без надобности затемнен». [прим. пер.]

[2] Марилуизе Фляйсер (1901–1974) — немецкая писательница, драматург, автор упоминаемой в тексте пьесы «Сапёры в Ингольштадте». [прим. пер.]

[3] Оригинал:»Arbeiten sie nach Modellen und suchen sie denen Namen zu erfinden, die ihr Wesen oder selbst nur ihre gesellschaftliche Lage genauer ausdrücken als die, welche die Modelle in Wirklichkeit tragen, so müssen sie rasch einsehen, daß kein Name an Evidenz je den erreicht, den das Modell trägt; (…)«
Более точный, но существенно менее удобоваримый перевод: «Если же они [писатели] работают, опираясь на реальные прототипы, и старательно придумывают имена, которые отражали бы их [прототипов] сущность или, по крайней мере, социальное положение точнее, чем те [имена], что они [прототипы] носят в действительности, тогда им [писателям] скоро придётся признать, что ни одно [выдуманное] имя не достигает очевидности, доступной тому [настоящему имени], что носит прототип; (…)» [прим.пер]