Вопрос о том, должно ли пальмовое масло быть частью рациона россиян, давно уже перешёл из сферы диетологии в область экономики, политики и даже конспирологии. Но на фоне информационного шума, поднятого вокруг этого продукта, широкие массы по-прежнему не ведают, что он собой представляет, откуда берётся и какую роль играет в мировой и региональной экономике.

История создания и развития индонезийской маслично-пальмовой отрасли по праву может войти в учебники как хороший пример рационального использования имеющихся природных ресурсов в целях развития национальной экономики. Добычу и переработку CPO (Crude Palm Oil — необработанное пальмовое масло) можно назвать своего рода индонезийским «национальным проектом», который, в отличие от многих отечественных начинаний, принёс щедрые плоды.

Напомним, что пальмовое масло как продукт питания известно человечеству с древнейших времён. Так, археологами обнаружены кувшины с его следами, относящиеся к третьему тысячелетию до нашей эры. Родиной масличной пальмы (Elaeis guineensis), из плодов которой, собственно, и извлекается масло, считается Западная Африка. Тем не менее, благодаря своим почти идеальным для её выращивания природным условиям (жаркий и влажный климат), Индонезия смогла стать для этой культуры вторым домом. Её массовое выращивание ведётся с начала XX века, когда возник глобальный спрос на недорогие растительные масла со стороны производителей потребительских продуктов. Впрочем, наиболее впечатляющие темпы роста отрасли наблюдаются с середины 60-х годов прошлого века. За период с 1964 по 2014 годы производство индонезийского ПМ взлетело с 0,16 миллиона тонн до фантастических 33 миллионов тонн. Индонезийская Ассоциация пальмового масла (GAPKI) намеревается повысить этот показатель до 40 миллионов тонн к 2020 году.

Что же представляет cобой современное производство пальмового масла в Индонезии? Это одна из основных отраслей экономики страны — совокупно в ней занято около 22 миллионов человек, что составляет около 10% от общего населения страны. Если говорить о структуре собственности, то около 50% производства приходится на крупные частные компании, ещё 35% составляют мелкие фермеры (участки до 25 гектаров), оставшиеся 15% — это государственные хозяйства.

Тем не менее, независимо от формы собственности, присутствие государства явственно ощущается во всей отрасли. Правительство занимается не только налогообложением и регулированием экспорта, но также вкладывает значительные средства в селекцию, внедрение современных методов земледелия. Этим, в частности, занимается Индонезийский институт исследований масличной пальмы (Indonesian Oil Palm Research Institute — IOPRI, инд. — Pusat Penelitian Kelapa Sawit), ведущий свою историю с 1916 года.

Такой интерес властей, в частности, связан с тем, что, хотя экспорт CPO из Индонезии в денежном выражении пока ещё уступает аналогичным показателям по полезным ископаемым (например, углю), масло является возобновляемым ресурсом. Кроме того, оно не подвержено ценовым колебаниям, которые переживает рынок энергоносителей. Рост мирового населения также обеспечивает хорошие рыночные перспективы для пальмового масла, которое широчайшим образом используется в пищевой промышленности. Не удивительно, что в Джакарте рассматривают производство CPO как стратегическое направление развития экономики страны.

Кроме того, на фоне роста внимания к вопросам экологии индонезийские власти уделяют серьёзное внимание поддержанию конкурентоспособности продукции на мировом рынке. Это связано, в частности, с тем, что в число главных потребителей пальмового масла входят Европейский союз и США, которые традиционно чувствительны к экологическим аспектам. В 2011 году Индонезия учредила обязательную систему сертификации ISPO Indonesian Sustainable Palm Oil (Сбалансированное производство пальмового масла), которая строго регламентирует практики земледелия, использование химикатов и прочие аспекты производства. Конечными целями имплементации стандарта, что неоднократно отмечали наши индонезийские собеседники из госструктур и бизнеса, являются как получение экологически чистого продукта, так и предотвращение уничтожения эндемичной флоры и фауны в стране. Сами индонезийцы не производят впечатления людей, излишне озабоченных судьбой тропических дождевых лесов и живущих в них орангутанов, однако они ясно понимают, что без реверансов в сторону природоохранной общественности в наше время больших продаж не сделаешь.

Плантации сосредоточены преимущественно в экваториальной зоне островов Суматра и Калимантан. Там же расположено большинство предприятий по первичной переработке сырья. Подчеркнём, что необработанное пальмовое масло, являющееся продуктом первичного отжима мякоти ярких жёлто-оранжевых плодов, содержит в себе множество различных фракций. После разделения и первичной переработки они становятся основой для множества видов продукции. Это и пищевое масло, которое занимает огромные секции в индонезийских супермаркетах, являясь непременной частью рациона жителей страны, и заменители гидрогенизированных растительных жиров (маргаринов), которые используются в тысячах наименований продуктов питания. Более плотные составляющие служат основой для производства косметики, мыла, свечей и множества прочих товаров. Кроме того, из CPO вырабатывается биодизельное топливо. В этом отношении будет уместно сравнение пальмового масла с сырой нефтью, которая является основой для функционирования целого сектора химической промышленности.

Россию сложно отнести к основным покупателям пальмового масла — по итогам 2013 года она занимала лишь 10-е место в списке основных импортёров, сильно уступая Индии, Китаю, США, ЕС и ряду стран Азии. Впрочем, несмотря на то, что на долю РФ приходится лишь 2% глобального импорта CPO, быстро (и, порой, скандально) растущее потребление этого сырья российскими производителями пищевой продукции, заставляют Индонезию рассматривать нашу страну как приоритетный рынок.

В этом свете не вызывает удивления достаточно активная реакция индонезийских властей на информационную компанию последних лет, развёрнутую во многих российских СМИ, и последовавшие за ней «антипальмовые» законодательные инициативы. Джакарту всерьёз волнует вопрос поступления данного сырья в Россиию, сообщили в приватных беседах представители властей. Так, по словам источника в МИД Индонезии, одной из тем майской встречи Владимира Путина и индонезийского президента Джоко Видодо может стать именно доступ «пальмы» на российский рынок.

Кроме того, процветание маслично-пальмовой отрасли является и важным фактором для социальной стабильности для Индонезии, население которой почти вдвое превосходит российское. «Надеюсь, российские власти учтут, что от их решения зависит благополучие десятков миллионов человек», — с искренним волнением сказала нам высокопоставленная представительница министерства сельского хозяйства страны.

Cтоит отметить, что вне зависимости от отношения к пальмовому маслу, оно де-факто уже стало основным видом масло-жирового сырья в мире. Так, согласно докладу World Oil Report 2013, оно составляло более 50% глобального потребления в этом сегменте. Постоянно растущая доля недорогого в производстве CPO вызывает закономерное противодействие со стороны производителей других аналогичных продуктов. При этом далеко не всегда используются этичные методы конкурентной борьбы, о чём можно судить по весьма неоднородному освещению этой тематики в российских СМИ.

Ещё одна причина растущего потребления пальмового масла кроется в том, что оно является естественной заменой содержащим вредные трансжиры продуктам гидрогенизации (присоединения атомов водорода) жидких растительных масел. «Пальма» сама по себе сохраняет твердую консистенцию при комнатной температуре и не нуждается в подобной переработке. Кроме того, оно весьма устойчиво к окислению. По словам представителя IOPRI, имеющаяся статистика говорит о снижении уровня сердечно-сосудистых заболеваний в регионах Индонезии, где пальмовое масло преобладает над другими видами масла в рационе местных жителей.

В заключение отметим, что несмотря на огромные климатические, природные и исторические отличия Индонезии от РФ, из её опыта можно (и нужно) вынести ряд важнейших уроков для нашей страны. Во-первых, долгосрочная ставка на эксплуатацию природных богатств имеет право на жизнь, прежде всего, в том случае, когда речь идёт о возобновляемых ресурсах. Во-вторых, глобализация мировой экономики диктует правила всем её участникам, при этом сохранение конкурентоспособности становится заботой не только бизнеса, но и государства. В-третьих, на фоне нестабильности энергетического рынка в условиях глобального передела значение пищевой отрасли продолжает стабильно расти, принося щедрые дивиденды тем, кто вкладывается в её развитие.

Леонид Удалов