обнаруженные пятна

                           маленькие пятки созданий

соседнего парка

дерево цветок

пятка

след от неё — вотервуар для ящериц

                          танцующих босиком на воде

нахожу кустистых ящериц змей рыб

             змеерыб

             в кустарниках остановленных зим

так решает задачку протей или ангел в зависимости от роста

кто спрятался в лесу теней

холод растрескивает половицы

губы созданий двоятся

их пятки — медные трубы

по следам

                  в громком лесу

араукария складывает древнееврейское имя

угадывает черты и плавность верхних начертаний

её качает как лодку

ребристые туфли следы яда

                          трупное захоронение многоклеточных садов

цепляются могилками ящерицы сентябрьского дождя 

в отместку грозят песчаному замку

в котором вырыли ямки попугаичьи бражники

                                          подпольными клювиками

милые спят до красных границ

                          изумрудного крыла

цвета запечатывают разъединенность каналов цветопередачи

сворачивается из блёсток полдень

                               подземного мира

защищённые будни гарантирует плечевое соцветие

                                                        бузины

остролист и гребут

                     пчелиные крылья —

склеры гусеничных замков

отсечение на подорожнике

раскрытие внутреннего канала из кости и горла

по следам тела природы бегут

одноногие собаки

зонтик черпает миндалинку

                           водянистого глаза

гермафродит просит к камню змею

                        разбивающий колос медного топоса

непонятный город

наполовину затоплен кремовой кровью

                     как одеяло в зашторенной спальне.

анатомия моллюска —

это беспомощность

горловая кость —

рыбья блёстка

из чешуек состоит сплетение

                                 ядовых мышц

из зерна —

полость чтобы сыпаться сухожилиям

ароматных соцветий

ароматическая мышца

отвечает за рост торса прямостволых вишен

фаллос как дельфин

для гибели

повторяет за семенем подсолнух

отвернувшийся трижды локоть посуды

без чашечки

одетая в перелину кости

ножницам суглинок преподносит птиц —

подлинность тазобедренного ландшафта

с секстильной поверхностью

равномерное распределение которых

завёрнуто в конфеточные обёртки

с кусочками жареного ореха

модификации птичьего зуба

привели к исчезновению пастушьих кошек

как следы варенья на полднике

запивает гранат сок своего дерева

гробницы из камня и хлеба

приносят утраченные раковины.

потерянные хризолиты

угадывают меня

тайны карт с дефектами —

в их неведении

пара квадратов луковиц

кожного сослезения

нанеси на завтрачный тост

свет прерывает глянцевитость теней

так собранные внутрь жабры раскрытием снаружи

сада смотрят

отдохновение поперечных мыщц

у созданий страдающих грыжей

венценосная склера —

подобие абсолюта

внимательной стрелки часов

покрытие бесполой воронки

ягода кости второго порядка

вращающейся попеременно со стремлением в бесконечность.

расчерченность верблюжьей ложки

в паре узнаваний от цапли изабеллы

скрупулёзно исследующей выковыривание клеток кожи

устройство листа

                   в безупречности перламутра

угаданного места происхождения вида

кариатиды

задымлённые глазницы сознаний

                          изумрудных веков.

в памяти снега

лежит раскрытие щупалец

распознаёт хищников по запаху

шелковистых зазоров

расположенных чуть ниже её поясницы

впадинки кислорода

разыгрывает кобра-альбинос

  на море прикроватного коврика

цепляется за плечи дождя.

презумпция фиалок —

в выверенности брахиоцефальных артерий

медленность кости —

распитие лилейного сосуда

под плащом сустава

скрывается нежная булавка из сахара

бескрылые рыбки

                    ищут возмездия умом

заморожены крылья в сердце яиц.

нежная оскабленность брюхоногих

как гибель сада от саранчи

преобразуется в кавычку рёбер

                                            пузырька газировки.

глоссарии моего языка

как скрипичные ключи

холма бедра

уводящего костью под телесной тканью

вниз к точке замерзания ртути.

приручённые ладони

собирать перья и анисовые кости

их тела никогда не прикасались к коже ящериц.

Автриса: Мария Кривова