Неведомое Православие и ведомая Россия
И с поклоном низким просит
В вечный пропустить покой
Безголовым с бородой.
………
Корень действий невозможных,
О, завеса мнений ложных!
М.В. Ломоносов «Гимн бороде»
Конец 16-го века, начало и первая половина века 17-го — это время Сервантеса, Алемана, Лопе де Веги, Кеведо и Эль Греко в Испании, Шекспира, Бэкона и Мильтона в Англии, Галилея в Италии, Декарта и Пьера де Ферма во Франции, Кеплера и Преториуса в Германии, Рембрандта и Рубенса в Голландии. К тому времени уже ушли из жизни, оставив миру богатейшее наследие, французы Рабле и Монтень, итальянцы Макиавелли, Микеланджело, Рафаэль Санти, Корреджо, Леонардо да Винчи, Тициан, Джордано Бруно и Лука Пачоли, голландцы Эразм Роттердамский, Иероним Босх и Питер Брейгель, португальцы Васко да Гама, Магеллан и Камоэнс, поляк Николай Коперник, испанец Франсиско де Витория.
Университетам в Саламанке, Болонье, Оксфорде, Падуе, Сорбонне и многим другим к 1600-му году уже по несколько сотен лет. В начале 17-го века трактатам Пьера Абеляра уже исполнилось 500 лет, а произведениям Алкуина и Эриугены более 700.
Может ли Россия того времени заявить о хотя бы малой доле тех культурных и научных достижений? Как много слышали мы о великой русской литературе, о великой русской науке. Всё так. Но только начиная с 18-19-го веков. Конечно, и до той поры кто-то касался пером бумаги, но вряд ли можно назвать это литературой с большой буквы. Первый университет в России открылся лишь в 18-м веке.
Но почему так?
Некий почитатель гумилевских теорий, возможно, скажет, что виной тому какие-нибудь «этногены». В.В. Познер, вероятно, скажет, что причина в византийском православии. В том случае, если Познер окажется прав, очевидным станет, почему не прав поклонник Гумилева — тот ведь был истовым православным, и ему, надо думать, гораздо проще заключить, что какой-то там пассионарностью управляют некие лучи из космоса, чем признать вековое удушающее влияние невежества византийского обрядоверия, т.е. увидеть проблему у себя под носом, в собственном разуме, ведь «Мудрость — пред лицем у разумного, а глаза глупца — на конце земли» (Притчи 17:24). Новейшей истории есть что противопоставить «виновности этногенов» — в 20-м веке русское общество трижды лишалось самого лучшего и ценного: в 1917, 1937 годах и в период ВОВ, трижды общество теряло лучших сынов, лучшие силы, лучшие умы. И вот в таком трижды интеллектуально обедненном состоянии русские уже в 1961 году полетели в космос, забыв, вероятно, об «этногенах» и «лучах», за несколько десятилетий подняли уровень образованности общества на один из самых высоких в мире, выстроили мощнейшее индустриальное государство. Как только русские, говоря языком советского плаката, «наступали на мракобесие византийской гидры» — при Петре (1) ли или при коммунистах — они тут же делали цивилизационный шаг вперёд. Французский просветитель Монтескье — непререкаемый фаворит философской мысли в личном топе императрицы Екатерины Великой (2), наставленной в лютеранской вере, но после переезда в Россию принявшей православие, обеспечившей России огромнейшее приращение территорий (3), — писал: «Христианская религия в Греческой империи пришла в такое же состояние упадка, в каком она находилась в наше время у московитов до того, как царь Петр I возродил этот народ и ввел в управляемом государстве больше перемен, чем это делают завоеватели в покоренных ими странах <…> Когда я думаю о глубоком невежестве, в которое греческое духовенство погрузило мирян, я не могу не сравнить их со скифами, которые, по словам Геродота, выкалывали глаза своим рабам с той целью, чтобы ничто не развлекало их и не мешало им сбивать молоко»(4). С Монтескье, вероятно, будет уместным заключить, согласится и советская историческая и социологическая наука, см., например, главу «Гонения на просвещение и науку» в известной книге Е.Ф. Грекулова «Православная инквизиция в России» (Академия Наук СССР, изд-во «Наука», Москва, 1964 г.). В.В. Познер, по всей видимости, такого же мнения: «Я думаю, что одна из величайших трагедий для России — принятие православия», «<…> считаю, что Русская православная церковь нанесла колоссальный вред России»(5). Однако, всё вышеизложенное тем не менее остается всего лишь субъективизмом. Далее я намерен изложить некоторые факты о Православии в целом и российском Православии в частности, которые помогут, как мне кажется, определенным образом очистить пассажи В.В. Познера от некоторой голословности. Факты эти в
1. Православие считает именно себя той самой Церковью, основанной Христом и сохранившей Его учение во всей полноте. Остальные христианские конфессии считаются бо́льшей или меньшей мерой заблуждения или отпадения, т.е. еретиками и раскольниками. Эта официальная позиция Русской Церкви закреплена в принятом на Архиерейском Юбилейном соборе Русской Православной Церкви (2000 г.) документе под названием «Основные принципы отношения Русской Православной Церкви к инославию». «Согласно этому документу, православная Церковь тождественна созданной Иисусом Христом Единой, Святой, Соборной (Кафолической) и Апостольской Церкви, хранительнице и подательнице св. таинств во всем мире <…>, а отделившиеся от единства с православной Церковью христианские сообщества <…> представляют собой лишь ту или иную степень отпадения от церковной Полноты <…>. Спасение может быть обретено только в единой Христовой Церкви»(6). «Теория ветвей расценивается в “Основных принципах…» как совершенно неприемлемая <…>: «Православная Церковь не может признавать равенства деноминаций. <…>»(7). «<…> только наша восточная православная Церковь, неповрежденно сохранившая всецелый залог Христов, есть в настоящее время Церковь Вселенская <…>»(8). Дипломатическая выдержанность формулировок — относительно недавнее веяние. Так, в 8-м веке православные отцы высказывались в адрес своих догматических оппонентов: «орошаясь водою, взятою из зараженных луж, они произращают стебли зловонные, имеющие плодом своим горькую желчь» и «как черви питаются, вращаясь в грязи, так и они <…>, между тем, как сами достойны проклятия”(9), Стефан Яворский, местоблюститель патриаршего престола Русской Православной Церкви, в конце 17-го века поносил Лютера: «треокаянного еретика, червя, наполненного адским ядом, скаредного и богомерзкого соблазнителя, правдоненавистного еретика, глухого аспида»(10).
Итак, мы суть владетели чистейшей Божьей Истины, нам есть что нести этому пропадающему миру.
2. Доктрина святости Предания наравне с Писанием. В отличии от доктрины протестантов Sola Scriptura (Только Писанием)(11), в Православии Предание является святым и ставится на одну ступень с Писанием. С этой категорией тесно связана проблема демаркации границ между Преданием «святым» и «не очень». Как только вы начнёте говорить с православным апологетом о, например, «Полете Иоанна Новгородского на бесе в Иерусалим», вы сразу же услышите заверение в том, что эта конкретная история к Святому Преданию не относится, а является лишь частью низовой агиографии. Тут же возникает вопрос — где же проходит граница между «святым» Преданием и «не святым»? Так вот единого четкого ответа на этот вопрос не существует. Точнее, вы можете услышать десяток разных, как правило, размытых ответов, но всё это будет лишь частным мнением конкретного человека и не более. Может даже возникнуть идея, что Святым Преданием является то, что пока ещё не успело высмеять здравомыслие, но, если допустить мысль, что святость предания может быть измерена, понята и оценена только в свете Святого Писания — это уже будет «опасным сближением» с протестантизмом и их Sola Scriptura. Но вернемся к проблеме демаркации. При всей размытости границ всё же есть Предание «гарантированно святое», по которому не может быть никаких споров или возражений. Это соборы.
3. В то время, как Православие отвергает догмат католиков о непогрешимости папы, сама Православная Церковь лелеет догмат о непогрешимости вселенских соборов (с этими воззрениями связаны понятия куриализма и консилиаризма). «Вселенские Соборы, по учению Церкви, непогрешимы»(12). «В разрешении вопросов об истинах вероучения и нравоучения Вселенский собор обладает свойством непогрешимости, как орган Вселенской церкви, руководимый Духом Божиим»(13). Ежегодно на протяжении многих веков в Православной Церкви провозглашаются анафемы отвергающим соборы. Чин Торжества Православия содержит в своем составе оглашение нескольких анафем, одна из которых звучит так: «Отвергающим соборы святых отцов и их предания, согласные Божественному откровению, благочестно хранимые Православно-Кафолическою Церковью, анафема; трижды»(14). Кроме того, Деяния всех семи соборов увидели свет в русском переводе раньше, чем вышла русскоязычная Библия. Однако, нужно сказать, что практически никто из христиан не принимает соборы в «навязываемом православном» составе. Так, католики отвергают Трулльский собор, который в Православии считается частью Шестого Вселенского и, как правило, называется или просто Шестым, или Пято-Шестым собором. Богословы Римско-Католической Церкви называли этот собор Pseudosynodum, Synodum erraticam, Synagogam diaboli (15). Армянские христиане, копты Египта, сирийцы-яковиты не принимают Четвертого Вселенского (Халкидонского) собора, поэтому называются нехалкидонянами. Протестантам вообще мало кто приписывает принятие более чем первых четырех вселенских соборов, но даже и об этом нельзя говорить в полной мере — вряд ли кто из протестантов сочтет 3-е правило Второго Вселенского собора (16) Богооткровением.
Не отвергая заслуг соборов в вопросах богословия, нужно сказать, что они же были и источником, пожалуй, не меньшего количества всевозможной глупости. Так, например, 11-ое правило Шестого (Пято-Шестого) собора гласит: «Никто из принадлежащих к священному чину или из мирян отнюдь не должен ясти опресноки, даваемые иудеями, ни вступати в содружество с ними, ни в болезнях призывати их и врачевства принимати от них, ни в банях купно с ними мытися. Аще же кто дерзнет сие творити: то клирик да будет извержен, а мирянин да будет отлучен»(17). И не нужно думать, что это какой-то рудимент — Ивана Охлобыстина в 2010 году отстраняли от служения с озвучиваемыми отсылками к 24-му правилу именно этого собора. Верна ли тогда следующая логическая конструкция: пошёл к
Примерно таким же «святым» является и Седьмой Вселенский (Второй Никейский) собор. Он громогласно предаёт анафеме всякого, не лобызающего иконы (19), во-первых, и всякого сомневающегося (20), во-вторых. Правда вот флорилегий (антология) этого собора, т.е. подборка подтверждающих, доказывающих выдержек из авторитетных отцов Церкви — суть собрание лживых басен, цитат из подложных произведений и выдернутых из контекста фраз (21). Протестантский Запад однозначно и всецело отвергает этот собор. Эдвард Гиббон отзывался об актах этого собора таким образом: «любопытнейший памятник идолопоклонства и невежества, лжи и глупости»(22). Жан Кальвин об отцах этого собора написал следующее: «Если бы кто-нибудь в шутку пытался разыграть роль защитника этих нелепых персонажей фарса, то не смог бы наговорить больше чуши, чем наговорили эти ослы»(23). На католическом Западе этот собор хоть и остался в паноптикуме из 21 признаваемых вселенскими соборов, но практически сразу же был дезавуирован другим весьма представительным собором — Франкфуртским; возможно поэтому Римско-Католическая Церковь не торопилась переводить текст деяний этого «святого» собора на современные языки. Ватикан сделал перевод только в 2004 году (на итальянский язык), сопроводив его ошибочным комментарием, будто бы они создали первый и единственный перевод деяний этого собора на современные языки (24). В действительности существуют ещё два перевода: в 1850 году протестантский богослов издал в Лондоне перевод деяний собора на английский язык, а в 1873 году Казанская духовная академия издала русский перевод деяний — с многочисленными намеренными и серьезными искажениями (25). Так что вовсе не стоит думать, что эти тысячелетние документы разработаны и изучены вдоль и поперек — это совершенно не так. Я, например, не очень понимаю, во что же верят, к примеру, румынские или сербские православные, не имея перевода этих документов на свои языки. Исправленный русский перевод издан только лишь в 2016 году и является полностью частной инициативой, что было бы, вероятно, невозможным до революции (26).
Также нужно отметить, что все без исключения православные вселенские соборы созывались императорами, а не иерархами Церкви.
4. Православие вмещало и вмещает в себя ряд крайне сомнительных практик. Некоторые из них уже изжили себя — это, например, инкубация, столпничество, юродство. Другие цветут до сих пор — поклонение иконам и мумифицированным частям человеческих трупов.
Инкубация — это попытка обрести исцеление в оккультном обряде сакрального сновидения. Этой изначально языческой практике обязаны своим возникновением некоторые «святые». Свв. Косьма и Дамиан (27), свв. Кир и Иоанн (28), св. Фёкла (29) — это «христианские заменители» в культах Асклепия, Исиды и диоскуров Кастора и Поллукса. История Церкви прекрасно знает культы этих «христианских святых», правда не знает самих этих святых — достоверные сведения о том, что такие люди действительно когда-либо жили, отсутствуют. Кстати, при работе над текстом деяний Седьмого Вселенского собора православные переводчики заретушировали все указания на обряд инкубации (30).
Столпничество — вид аскетического посвящения, когда молитвенник проводил добрую долю своей жизни на вершине колонны — столпе, где и молился Богу. Пожалуй, одним из самых известных таковых аскетов является св. Симеон Столпник, реальное историческое лицо, об обстоятельствах жизни которого свидетельствуют несколько источников. Некоторые из этих обстоятельств до неприятия подробны: св. Симеон любил скармливать собственную плоть червям и почти всегда пребывал в жутком зловонии (31). В нескольких научных работах разрабатывается вопрос сопоставления практики «христианских» столпников со схожей до некоторой степени практикой молитвенников-фаллобитов, молившихся на высоких столбах-фаллах сирийской богине (Dea Syria) в окрестностях Иераполиса, т.е. в том же самом регионе, где подвизался и святой Симеон (32).
Юродство — этот вид «христианского» посвящения, пожалуй, лучше всего прокомментируют выдержки из жития св. Симеона Юродивого (интересно, святое ли это Предание?): «А появление его в этом городе было таково: честной Симеон, увидев на гноище под стенами сдохшую собаку, снял с себя веревочный пояс и, привязав к ее лапе, побежал, волоча собаку за собой. <…> Был же он как бы бестелесен и ничто не считал непристойным, будь то поступки людские или естественные потребности. Ибо не раз, когда желудок его требовал обычного удовлетворения, он при всем народе без стыда присаживался тут же на площади, чтобы всех заставить поверить, будто делает это по безумию своему»(33).
Некоторые практики до сих пор не просто живут в Православии, но даже имеют определенное «развитие». Несмотря на то, что как минимум первые четыре века христианство не знало икон как одобренной церковной категории (34), на то, что первые «христианские» изображения зафиксированы в употреблении у еретиков и язычников (35), на то, что впервые икона была упомянута церковными соборами только лишь в конце 7-го века (36), на то, что самая расхожая фраза в аргументации иконодулов вырвана из контекста произведения, к иконам вообще никакого отношения не имеющего и не упоминающего их (37), на то, что основной иконофильский собор весь зиждется на подлогах и жульничестве (38) — несмотря на всё это икона в Православии на протяжении веков является полноценным объектом культа. Не лобызающим — анафема. Сомневающимся — анафема. Саму же природу иконы можно понять из «Асклепия» — языческого трактата из герметического корпуса, созданного не позднее 4 в.н.э.: «Наши древнейшие предки [блуждавшие в неверии] в том, что касается богов, [не] обращали свои взоры к культу и божественной религии. Они открыли искусство творить богов и добавили к нему соответствующую добродетель, взятую из природы мира. Поскольку они не могли творить души, они призвали души демонов и ангелов и внедрили их в святые образы и божественные таинства — чтобы идолы обладали могуществом творить добро или зло»(39). Блаженный Августин поясняет механизм воздействия образа на беспечную душу: «Ибо подобие фигуры, имитация конечностей совращает слабые сердца смертных своим разлагающим воздействием. <…> душа, преданная плотским чувствам, смогла бы перенести свои чувства и эмоции на фигуру, которая кажется живой и одушевлённой, если видимы те части тела, которые должны быть наделены жизнью и движением, что известно ей по своему собственному телу. <…> фигура с конечностями, которые, как они видели, наделены жизнью в живых существах, и которые мы обычно чувствуем сами, хотя, как они утверждают, и соделаны для некой статуи и поставлены на высокий пьедестал, когда её начинают почитать и чествовать большой толпой, вырабатывает в каждом человеке самое растлевающее и заблуждающее чувство так, что человек, поскольку он не находит жизненной энергии движения, верит в скрытую божественность; и уже не думает, будучи обольщённым этой фигурой, и под влиянием авторитета на вид мудрых собраний и почтительной толпы, что это только изображение, которое походит на живого, но не содержит ничего живого. Потому такие представления людей приглашают злых духов завладеть этими языческими идолами, через различные жульничества которых, когда те получают их под свой контроль, сеются и умножаются смертоносные заблуждения»(40). Однако в отличии от инкубации и юродства практика иконопочитания не только не угасает, но и развивается — со временем появились иконы «чудотворные», «нерукотворные» и «намоленные». И всё это на том фоне, что Писание христиан — Библия — не знает такого объекта как икона, если только не считать упомянутых там в коннотации порицания языческих образов. Сегодня открыто публикуют уже и некоторые щекотливые аспекты: «Помимо этого, доход РПЦЗ приносит Курская Коренная икона (находится в Знаменском соборе РПЦЗ в
О частях человеческих трупов (мощах) скажу лишь, что по 7-му правилу того же «непогрешимого» Седьмого Вселенского собора Православный храм не может быть основан без мощей: «Итак, определяем, чтобы во всех тех честных храмах, которые освящены без святых мощей мучеников, было совершено положение мощей с обычною молитвою. И если после настоящего определения найдется епископ, который освятит храм без святых мощей, то да будет низвержен, как преступивший церковные предания»(42).
5. Православие оперирует огромным количеством басен и сказок, как правило, выдавая их за реальные исторические факты: «Уже с самого начала в агиографии обозначились и сосуществовали два направления — народное и риторическое. Первое, близкое к фольклору и жанрам языческой повествовательной прозы, было представлено памятниками, в большинстве рассчитанными на низового читателя, хотя авторами их могли выступать представители образованных кругов, подобно Леонтию Неапольскому, сознательно приспособлявшие свои произведения к эстетическим запросам и уровню восприятия адресатов, которым они предназначались. Характерны для этой группы жития Симеона Юродивого, Космы и Дамиана, Макария Римского, Симеона Столпника. Здесь господствовали сюжетная занимательность (низовой читатель нуждался в такого рода оболочке дидактики, предпочитая воспринимать ее не непосредственно), атмосфера наивных чудес и упрощенность всех форм выражения»(43).
В Деяниях Седьмого Вселенского собора повествуется об обстоятельствах крещения императора Константина Великого, якобы крещен он был папой Сильвестром с вовлечением в эту историю некой иконы (44). Вероятно, это и есть элемент так называемого Священного Предания Православия, раз уж повествование это оказалось в составе оглашаемых «непогрешимым» собором. Еще одна история — о нерукотворной иконе, связанная с эдесским царем Авгарем (Абгаром), пронизывает около пятнадцати столетий церковного эпоса — интерполяция (искажение) довольно позднего (6 в.) документа (45). Еще одна нерукотворная икона — Камулианская — имеет, видимо, достаточно курьезную историю, если православные переводчики были вынуждены удалять указание на неё при переводе на русский язык Деяний собора (46).
Вообще на нерукотворные иконы в Православии довольно много поставлено. Православным пришлось дважды пойти на искажения при переводах Писания, чтобы попытаться не выдать того факта, что единственным примером нерукотворной иконы в Библии является нерукотворный образ языческой Артемиды Эфесской (47).
Евангелист Лука якобы был иконописцем. Современная «Православная энциклопедия», претендующая на статус серьёзного издания, издаваемая не без государственной поддержки, в нескольких своих статьях упоминает этот факт. Некоторые из этих упоминаний предусмотрительно сопровождены оговоркой «по преданию», но есть изложения и без таковой оговорки: «<…> Действовали 3 муж. и 3 жен. мон-ря, из них наиболее известны cкит Иоанна Предтечи и
Православный теоретик иконы и иконописец Л.А. Успенский писал: «<…> во главу угла Церковь ставит предание о Нерукотворенном Образе Христа, посланном Им царю Авгарю (см. службу Нерукотворному Спасу, 16 августа), и предания об иконах Богоматери, написанных евангелистом Лукой (см., например, службу Владимирской иконе Богоматери)»(49) — то есть две лживые басни (50). Он продолжает: «В этих двух иконах заложена вся программа церковного образотворчества, само его существование и его содержание»(51) — стало быть вся программа церковного образотворчества зиждется на паре небылиц. Нужно отметить, что впервые эта статья Успенского была опубликована на английском языке в 1985 году в одном Нью-Йоркском издании, и слово Нерукотворный там предусмотрительно забирается в кавычки: “not-made-by-hands”(52).
Ещё одна лживая история — об отсечении злопыхателями кисти у апологета иконопочитания Иоанна Дамаскина, рука которого потом приросла обратно по горячим молитвам к Богородице. Отсюда родился сюжет иконы Троеручица, когда рядом с Богородицей пририсовывали серебряную вотивную кисть. Но, попав в славянский культурный круг, изображение мутировало до абсурда — Богородицу стали изображать с тремя естественными (её) руками — Троеручица же (53). И не нужно думать, что это какое-то периферийное написание — до самого недавнего времени Официальное производственное предприятие РПЦ «Софрино» производило и продавало именно такие иконы (54).
С этой православной категорией (баснословными историями, подаваемыми как исторические факты) тесно связана проблема безответственности за маргинальность верований. Если 40-летний человек, член социума, будет на полном серьёзе верить в существование Деда Мороза, это тут же соответствующим образом скажется на его интеллектуальном и социальном статусе в обществе. Но если человек сегодня верит в то, что евангелист Лука писал иконы или в ежегодное чудо схождения Благодатного Огня –разумная ответственность перед здравомыслием не возникает. Таким образом, Православная Церковь и сегодня как минимум покрывает, а то и взращивает невежество и мракобесие в социуме. Так кому и что хотел бы поведать «великий русский мир», если сам он сегодня почти полностью во власти мракобесных повестушек? Если большой мир решит послушать нас, то после нас ему останется послушать ещё только поклоняющихся матери-моржихе. Что мы хотим говорить этому миру, если у нас в центре Москвы на Рождественском бульваре установлен поклонный крест, на котором золотом по граниту выбито, что Русь от нашествия Тамерлана спасла, оказывается, чудотворная Владимирская икона Божией Матери (55)?
6. Российское православие практиковало инквизицию. В советские годы этот вопрос не стеснялись исследовать, довольно обширное изложение предпринято в книге Грекулова Е.Ф. Кстати, в Википедии критика, а точнее критиканство в адрес Грекулова подбиралось так усердно, что само по себе теперь вызывает улыбку (56). В Соборном Уложении 1649 года, первом печатном памятнике русского права, изложено: «Будет кто иноверцы, какия ни буди веры, или и русской человек возложит хулу на Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, или на рождьшую Его пречистую владычицу нашу Богородицу и приснодеву Марию, или на честный крест, или на святых его угодников, и про то сыскивати всякими сыски накрепко. Да будет сыщется про то допряма, и того богохулника, обличив, казнити, зжечь»(57). Не стоит думать, что это инициация только лишь светской власти, в преамбуле и далее в тексте этого Уложения говорится: «В лето 7156 го (да) июля, в 16 день, государь царь и великии князь Алексей Михайлович, всея Русии самодержец, в двадесятое лето возраста своего, в третье лето Богом хранимыя своея державы, советовал с отцем своим и богомольцом, святейшим Иосифом, патриархом Московским и всея Русии, и с митрополиты, и со архиепископы, и с епископом, и со всем освященным Собором, и говорил с своими государевыми бояры <…> И по государеву, цареву и великого князя Алексея Михайловича всея Русии указу, то Уложение на список написано. И святейший Иосиф, патриарх Московский и всея Русии, и митрополиты, и архиепископы, и епископы, и архимандриты, и игумены, и весь освященныи собор также и бояре, и околничие, и думные люди, и выборные дворяне, и дети боярские, и гости, и торговые посадцкие люди к тому Уложению на списке руки свои приложили. И с того Уложенья списан список в книгу, слово в слово, а стое книги напечатана сия книга»(58). Отдельно стоит упомянуть страшную казнь 300-летней давности, когда вероотступнику Фоме Иванову сначала сожгли его руку, а уж только потом сожгли его самого (59). Также нужно сказать, что отпадение от православия было в России уголовно наказуемым преступлением вплоть до 1905 года, и до 1917 года уголовно наказуемой была любая неправославная проповедь православным (60). Поэтому, вероятно, любые сокрушения православных священников по поводу преследований их со стороны советской власти являются, как минимум, несправедливыми.
Если говорить о православии не российском, а вселенском, то оно уже много-много веков отмечает каждый год Праздник Торжества Православия — празднуется утверждение иконопочитания на соборе 843 года под руководством св. Феодоры, регентши при 3-х летнем императоре. Академик Ф.И. Успенский пишет: «<…> первым правительственным актом вслед за утверждением православия в 843 г. было избиение павликиан <…> Царица Феодора не остановилась пред самыми крайними мерами по отношению к павликианам и потому, между прочим, что в них она видела приверженцев системы иконоборчества, которой она нанесла окончательный удар. Она отправила против павликиан своих “доверенных”: Аргира, Дуку и Судали, дав им высшие полномочия на тот конец, чтобы или обратить их к Церкви, или нещадно истреблять. Т.к. сектанты не соглашались отступить от своей веры, то их сажали на кол, убивали и топили в море. Число погибших доходило до ста тысяч, имущество их отписывалось в казну»(61).
7. Православие много и часто анафематствует. Патриарх константинопольский Тарасий, православный святой, в тексте деяний «непогрешимого» собора так определяет анафему: «тяжелое наказание анафема; оно удаляет от Бога, изгоняет из царства небесного, увлекает во тьму кромешную»(62). В том же соборе в другом месте снова устами святых говорится то же: «анафема отводит во тьму кромешную, приготовленную для дьявола и ангелов его»(63). Анафема, как показывалось выше, каждый год оглашается отвергающим соборы. Нужно отметить, что анафемы возвещаются не
Если несколько слов сказать об обрядности в целом, то, пожалуй, вернее всего суть дела отразят слова Д. Лауэнштайна: «В литургии христиан и поныне течёт элевсинская кровь»(67). А.Ю. Братухин, ссылаясь на Э. Хэтча, пишет примерно об этом же: «По словам Э. Хэтча, “христианские общины, которые были наиболее близки по форме и по духу к греческой культуре” (речь идет о гностиках), стали первыми, в которых появились элементы, идентичные тем, что существовали в языческих таинствах. Первоначальная простота и открытость культа постепенно заменялись пышностью и таинственностью, характерными для языческих обрядов. <…> Неслучайно богослужениям Восточной (Православной) Церкви свойственно большее великолепие, доставшееся ей в наследство от античных мистерий, чем для Западной. Именно на Западе протестантами, стремившимися вернуться к незатейливости иудео-христианского культа, был сделан решительный шаг к упрощению обрядности»(68).
До сих пор мы говорили в основном о традициях и практиках, теперь уделим некоторое место самому богословию Православной Церкви.
Православие проповедует учение о мытарствах, откуда пошли те самые кладбищенско-похоронные 9 и 40 дней. Два ангела якобы таскают душу каждого умершего человека по 20 бесам, вытаскивая наружу добрые и злые дела человека.
Православие проповедует моления к умершим людям с воздаянием им почестей и испрашиванием у них посредничества и заступничества перед Богом. Ничего подобного в Писании христиан нет, зато очень похожее можно обнаружить в Комментариях Гиерокла на Золотые стихи Пифагора (69). Об этом же пишет А.В. Белов в своей книге «Правда о православных “святых”» (Академия Наук СССР, изд-во «Наука», Москва, 1968 г.): «Если сравнить древние мифы о героях с житиями христианских святых, то в них можно найти много сходного. Это указывает на прямую связь культа святых с культом героев. Когда возникла христианская религия, а затем и церковь, перед последней встал вопрос о вытеснении древних языческих верований, которые прочно укоренились в сознании людей. Разными путями вытеснялись эти верования. Большую роль сыграл здесь культ святых. Как указывал Ф.Энгельс, христианство “могло вытеснить у народных масс культ старых богов только посредством культа святых”(70). И действительно, христианская религия укрепляла свое положение тем, что не уничтожила многие языческие обычаи, традиции, обряды, а сохранила их, приспособив к своим нуждам. Они получили новое содержание в соответствии с христианским вероучением. Многое было заимствовано и из античной мифологии. Христианская церковь брала на службу даже античных богов и героев, изменяя чаще всего только их имена. Французский исследователь А. Мальвер писал: “Так как языческий Олимп продолжал жить в памяти и поклонении народа, то пришлось уступить этим упорным мертвецам. Не будучи в силах их уничтожить, церковь вынуждена была признать существование богов и богинь и ввести их в христианский пантеон”(71). А когда христианство пришло на Русь, тот же процесс был произведен над древнеславянскими богами (72). Это помогло утвердить христианство на русской земле. Так, древние истоки привели к созданию культа святых, который православные богословы именуют “явлением исключительно христианским”. История говорит об ином. Корни культа святых уходят в дохристианские времена, к так называемым языческим религиям, откуда и берет свое начало вера в святых»(73).
Православие проповедует спасение через добрые дела, практически запугивая человека предстоящими мытарствами, формируя и лелея в людях постоянные гнетущие чувства страха и вины — пожалуй, лучшие инструменты для манипуляции человеком, хотя христианское Писание говорит о спасении только лишь через веру без
Так как Писание христиан говорит совершенно об ином, не о том, что проповедует Православие, как минимум из описанного, так как Библия просто не знает вышеперечисленных явлений и учений, Церковь веками прекрасно обходится без Писания, наделяя «святостью» своё Предание. Православный человек даже сейчас может прожить всю свою жизнь, ни разу не открыв Библии, не говоря уже о тех временах, когда она в принципе не была доступна (76). На русский язык Библия была переведена всего за 40 лет до революции 1917 года, перевод этот был инициирован не (77) Русской Церковью и, кроме того, был омрачен фактом сожжения многотысячного тиража части Писания (78).
Сегодня кто-то наделяет Православную Церковь ролью некой скрепы общества, хотя способность потянуть эту роль крайне сомнительна. Есть много примеров, когда православие не то чтобы помешало разделению, а как бы даже наоборот — спело «в нужный момент» в унисон. Сегодня мы имеем замечательные «тёплые» отношения между Православными церквями России и Украины, России и Эстонии (Константинопольского Патриархата), Антиохии и Иерусалима. Если вчера кто-то задумал вбить кол вражды между русским и украинцем, и никакое Православие этому не помешало, то завтра, если кто-то захочет вбить такой же кол между другими частями нашего мира, то опять же никакое Православие ничего не сможет этому противопоставить — Церковь разделится весьма (не)своевременно, и разделившиеся приступят к методичному обмену взаимными обвинениями и анафемами. Общество сплачивается достижениями и победами в науке, спорте, искусстве, через взращивание ответственного патриотизма и неподдельной дружбы между народами. Но чем больше общество будет вскармливать мракобесие, тем меньше у него будет этих самых достижений и побед.
Итак, готовься, большой погибающий мир! Готовься внимать миру русскому! Мы научим тебя и спасём тебя! Будешь отмечать 9 и 40 дней, крошить хлеб на могилы, возить иконы на приборных панелях своих авто. Мы откроем для тебя филиалы наших ВУЗов из 56-ой сноски — вздохнешь хоть от своих Оксфордов, Гарвардов и MIT’ов.
И подобно тому, как несправедливо православному священнику жаловаться на преследования советской власти, может быть так же несправедливо нам, веками с благодарностью принимающим всю эту ложь, несомую нам с елейным взглядом под видом христианства, рассчитывать на
Пожалуй, самое верное определение Церкви, как подминающего социального института, я прочёл у Филипа Янси: «<…> я вижу, что Христа искушали не этим: под вопрос ставилась причина, по которой Он пришел в мир, “стиль” Его действий. Сатана показал Ему, что цели можно достигнуть гораздо быстрее. Можно накормить толпу и завоевать народную любовь, можно получить власть над всеми царствами Вселенной, не подвергая себя никакой опасности. “Зачем так медленно идти к тому, что хорошо?” — усмехается сатана в поэме Мильтона. Впервые я столкнулся с таким взглядом в произведениях Достоевского. Размышления об искушении Христа поставлены в центр его великого романа “Братья Карамазовы”. Агностик Иван Карамазов сочинил поэму о великом инквизиторе. Действие происходит в шестнадцатом веке в Севилье в разгар инквизиции. Христос в человеческом образе сходит на землю как раз тогда, когда в городе каждый день сжигают еретиков. Кардинал — великий инквизитор, “девяностолетний почти старик, высокий и прямой, с иссохшим лицом, со впалыми глазами” — узнает Иисуса и велит заключить его в тюрьму. Их ночной разговор в темнице напоминает сцену искушения в пустыне. Инквизитор выдвигает свое обвинение: отвергнув предложения сатаны, Христос утратил три великие силы, которые были у Него: “чудо, тайну и власть”. Он должен был поступить, как советовал сатана, и чудесами завоевать народную любовь. Он должен был согласиться на власть и силу. По словам инквизитора, Иисус не понял, что люди хотят лишь одного — преклониться перед
Однако, я не хотел бы этой статьей предоставить площадку для распространения взглядов, подобных воззрениям А.Г. Невзорова, которого, кстати, весьма и весьма уважаю. Завершить эту статью я хотел бы высказыванием Честертона, отнеся его к самой вере Христовой, но не к византийскому мракобесию: «И еще мы знаем, как случилось чудо — молодые поверили в Бога, хотя Его забыли старые. Когда Ибсен говорил, что новое поколение стучится в двери, он и думать не мог, что оно стучится в церковные врата. Да, много раз — при Арии, при альбигойцах, при гуманистах, при Вольтере, при Дарвине — вера, несомненно, катилась ко всем чертям. И всякий раз погибали черти. Каким полным и неожиданным бывало их поражение, мы можем убедиться на собственном нашем примере. Чего только не говорят об Оксфордском движении и католическом возрождении во Франции! Но почти никто не говорит о самом очевидном их свойстве — полной неожиданности. Они поразили, более того, озадачили всех, словно река потекла вспять и даже вверх, в гору. Вспомните книги XVIII и XIX столетий. Всем было яснее ясного, что река веры вот-вот оборвется водопадом или, на худой конец, разольется дельтой безразличия. Даже спокойное ее течение показалось бы чудом, немыслимым, как ведовство. Самые умеренные люди не сомневались, что река веры, как и река свободы, разольется и обмельчает, если не высохнет совсем. Весь этот мир Гизо и Маколея, мир торговых и научных свобод ни минуты не сомневался, что знает, куда все движется. Направление было ясно всем, спорили только о скорости. Многие ждали с тревогой, некоторые — с надеждой, что бунтари-якобинцы не
____________________________________________________________________
(1) «В эти молодые годы своей жизни он положил начало юмористическому учреждению, которое поддерживал всю свою жизнь. Это был так называемый “всешутнейший, всепьянейший и сумасброднейший собор”, состоявший из ближних к царю лиц: то была пародия на церковную иерархию» — Костомаров Н.И. Русская история в жизнеописаниях её главнейших деятелей. — кн. II, вып. V, VII, VII — Москва, 1994. — с. 265.
«<…> собственно Всешутейший собор был не чем иным, как особого рода «организацией», «социальным институтом», причем «институтом» пародическим: его структура и тщательно разработанный при непосредственном участии Петра I (в основном им лично) церемониал представляли собою пародию на структуру и церемониал церкви, прежде всего православной, но, хотя в меньшей степени, также и католической. (К пародированию церкви деятельность Всешутейшего собора, впрочем, не сводилась <…>» — Трахтенберг Л.А. Сумасброднейший, Всешутейший и Всепьянейший собор// Одиссей: Человек в истории. –М.: Наука, 2005. — с. 89.
«Петр использовал “Всешутейший собор” не только для утверждения нового взгляда на веселье и развлечения (это было на поверхности), но и для дискредитации традиционных представлений и
(2) «Из всех философов и публицистов ХVIII в. особенно высоко ставила Екатерина Монтескье, знаменитую книгу которого она называла “своим молитвенником”. Его сочинения она изучала особенно старательно, и в ее устах не было лучшей похвалы, как признать данное произведение достойным пера Монтескье» — Отечественная война и Русское общество (1812-1912). — Том 1. — Москва, 1911. — с. 28.
(3) Из 50 российских губерний 11 были приобретены в царствование Екатерины, население увеличилось с 19-20 млн. до 34 млн. человек, государственные доходы увеличились с 16 до 68 млн. рублей.
Cм.: Ключевский В.О. Сочинения в девяти томах. — Т. 5. — Москва, 1989. — с. 162-163.
(4) Монтескье Ш. Избранные произведения. — Москва, 1955. — стр. 146.
(5) См.: http://web.archive.org/web/20160304194334/http://www.interfax-religion.ru/?act=news&div=36581
(6) См.: Зайцев А. Границы Церкви//Православная энциклопедия (под ред. Патриарха Московского и всея Руси Алексия II). — т. XII. — Москва, 2006. — с. 265.
(7) Там же.
(8) См.: Основные принципы отношения Русской Православной Церкви к инославию//Юбилейный Архиерейский Собор Русской Православной Церкви. Материалы. — Издательский Совет Московского Патриархата, 2001. — с. 311.
(9) См.: Фирсов Е.В. Акты Второго Никейского (Седьмого Вселенского) собора (787 г.). — Спб, 2016 — с. 426, сн. 542.
(10) См.: Тихонравов Н.С. Московские вольнодумцы XVIII века и Стефан Яворский//Русский Вестник. — т. 89. –Москва, 1870. — с. 29.
(11) Ср.: «И не Символические книги принимаются за основу. Если бы кто-то доказал, что приведенное в этих книгах истолкование Евангелия является ложным, что они содержат существенные ошибки, мы первыми швырнули бы их в огонь, ибо наша norma normans — наш стандарт, по которому мы оцениваем доктрины — только Библия» — Зассе Г. На том стоим. — пер. К. Комарова. — Дунканвиль, 2000. — с. 196.
(12) См.: Цыпин В.А. Церковное Право. — Москва, 1996. — с. 31.
(13) См.: Вселенские соборы//Энциклопедический словарь. — изд. Ф. Брокгауза и И. Ефрона. — т. VII. — Санкт-Петербург, 1892. — с. 389.
(14) См.: Последование в Неделю Православия. — Москва, 1767. — об. л. 8; а также: Последование в неделю Православия (изд. по благословению святейшего правительствующего Синода). — Петроград, 1915. — с. 30., а также: Творения иже во святых отца нашего Святителя Игнатия, епископа Ставропольского. — т. IV. — Сретенский монастырь, 1997. — с. 85. Также см. многочисленные видео в сети интернет с наименованиями «Чин торжества Православия» или схожими, разделы оглашения анафем, например: https://archive.org/details/AnathemaCouncils
(15) См.: Jortin J. Remarks on Ecclesiastical History. — vol. III. — London, 1805. — p. 63.
(16) «Константинопольский епископ да имеет преимущество чести после Римского епископа, потому что город этот есть новый Рим» — A Select Library of Nicene and Post-Nicene Fathers of Christian Church. — Second Series, vol. XIV. — ed. by H. Wace, Ph. Schaff. — New-York, 1900. — p. 178.
(17) См.: Книга правил святых Апостол, святых соборов вселенских и поместных и святых отцов (с примечаниями протопресвит. Георгия Граббе). — Монреаль, 1971.
(18) «Святый вселенский собор сей совершенно возбраняет быти смехотворцам, и их зрелищам, такожде и зрелища звериныя творити и плясания на позорищи. Аще же кто настоящее правило презрит и предастся которому либо из сих возбраненных увеселений: то клирик да будет извержен из клира, а мирянин да будет отлучен от общения церковнаго».
Комментарий еп. Никодима Милаша: «24-м правилом этого собора воспрещено священнослужителям, под угрозой низложения, посещать театры и смотреть театральные представления; а этим правилом воспрещаются вообще христианам представления комические, цирковые и балетные; за прегрешение против этого правила клирику угрожает извержение, а мирянину отлучение. Как на основание для этого, Зонара, в толковании этого правила, указывает возвышенность христианской морали, которая этим оскорбляется».
См.: Книга правил святых Апостол, святых соборов вселенских и поместных и святых отцов (с примечаниями протопресвит. Георгия Граббе). — Монреаль, 1971.
(19) «Святой собор провозгласил, трижды произнеся каждый стих отдельно: «Учение богоглаголивых отцов исправило нас. Почерпая от них, мы напились истины. Следуя им, мы прогнали ложь. Будучи научены ими, мы лобызаем честные иконы. Будучи руководимы ими, мы по достоинству воздаем им поклонение. <…> Не лобызающим святых и честных икон анафема». Подробнее: https://www.academia.edu/Седьмой_Вселенский_собор_Не_лобызающим_иконы_-_анафема_
См.: Фирсов Е.В. Акты Второго Никейского (Седьмого Вселенского) собора (787 г.). — Спб, 2016. — с. 412.
«Святой собор провозгласил: “Все мы так веруем, все так думаем, все мы в этом согласны и подписались. Это вера апостольская, это вера православная, эта вера утвердила вселенную. <…> Мы с любовью принимаем честные иконы. Поступающих иначе мы подвергаем анафеме. <…> Кто не лобызает икон, как сделанных во имя Господа и святых Его, тому анафема!”»
Там же, с. 548.
(20) «После таких очевидных доказательств для всех ясно и несомненно, что Богу угодно и приятно, чтобы воздаваемо было поклонение и лобызание иконным изображениям домостроительства Господа нашего Иисуса Христа, а также изображениям непорочной Богородицы и приснодевы Марии, и досточтимых ангелов, и всех святых. Если же кто-либо не так относится к этому делу, но колеблется и немоществует относительно поклонения досточтимым иконам, то такого анафематствует наш святой и вселенский собор, огражденный действием Духа Божия, равно как и отеческими, и церковными преданиями; и анафема есть ни что иное, как удаление от Бога».
Там же, с. 558.
(21) См. главу «Флорилегий» в Фирсов Е.В. Акты Второго Никейского (Седьмого Вселенского) собора (787 г.). — Спб, 2016. — с. 21.
(22) См.: Gibbon E. The History of the Decline and Fall of the Roman Empire. — vol. V. — London, 1909-1913. — p. 277. Подробнее см.: https://www.academia.edu/28600253/Западные_ученые_и_богословы_об_Актах_Второго_Никейского_собора
(23) См.: Кальвин Ж. Наставления в Христианской Вере. — кн. I, гл. XI. — пер. с фр. А.Д. Бакулова. — Москва, 1997. — стр. 107.
(24) См.: N. Tanner, “Atti del Concilio Niceno Secondo Ecumenico Settimo, Tomi I–III, introduzione e traduzione di Pier Giorgio Di Domenico, saggio encomiastico di Crispino Valenziano, Citta del Vaticano: Libreria Editrice Vaticana (Visibile parlare 7), 2004 <…>” in “Gregorianum”, N. 86/4, Рим, 2005, p. 928.
(25) См. главу «Об изданиях и переводах» (с. 11) и главу «Перечень указаний на неточные, некорректные, тенденциозные и лукавые переводы» (с. 40) в Фирсов Е.В. Акты Второго Никейского (Седьмого Вселенского) собора (787 г.). — Спб, 2016. Примеры см.: https://www.academia.edu/28637319/Примеры_коррупции_в_русском_переводе_КазДА_Деяний_Второго_Никейского_собора
(26) Профессор Санкт-Петербургской Духовной Академии Н. Глубоковский (1863–1937) писал: «В православной Русской Церкви издания соборных правил и определений совершались только по непосредственному распоряжению и соизволению высшей церковной власти и фактически изъяты из компетенции частной ученой предприимчивости. Поэтому подобные издания выпускались в России лишь по мере практической потребности» — Глубоковский Н. Библиографический указатель печатных изданий апостольских и соборных правил на славянском и русском языках. — A Select Library of Nicene and Post-Nicene Fathers of Christian Church. — Second Series, vol. XIV. — ed. by H. Wace, Ph. Schaff. — New-York, 1900. — p. xxiii.
(29) Там же.
(30) Там же, см.: с. 265, сн. 329; с. 266, сн. 330; с. 272, сн. 336; с. 331, сн. 432.
(31) Там же, с. 288, сн. 355.
(32) Там же.
(33) Там же, с. 252, сн. 317.
(34) Там же, с. 63, сн. 61, а также с. 21.
(35) Там же, с. 379, сн. 474; с. 106, сн. 133, с. 358, сн. 452.
(36) Там же, с. 338, сн. 441, а также с. 231, сн. 276.
(37) Там же, с. 281, сн. 347.
(38) Там же, с. 21.
(39) Гермес Трисмегист и герметическая традиция Востока и Запада. — пер. К. Богуцкого. — Москва, 2012. — с. 140.
(40) См.: Фирсов Е.В. Акты Второго Никейского (Седьмого Вселенского) собора (787 г.). — Спб, 2016. — с. 134, сн. 163, подсн. 10.
(41) См.: «Расследование РБК: на что живет церковь», 24 февраля 2016 г., архивированная копия: https://web.archive.org/web/20160224193759/http://www.rbc.ru/investigation/society/24/02/2016/56c84fd49a7947ecbff1473d
(42) См.: Фирсов Е.В. Акты Второго Никейского (Седьмого Вселенского) собора (787 г.). — Спб, 2016. — с. 566.
(43) См.: Полякова С. Византийские жития как литературное явление//Жития византийских святых. — Санкт-Петербург, 1995. — с. 7.
(47) В тексте Деяний апостолов 19:35 (пер. Радостная Весть) говорится: «В конце концов городской секретарь утихомирил толпу. — Граждане Эфеса! — сказал он. — Есть ли хоть один человек, которому было бы неизвестно, что город Эфес является хранителем храма великой богини Артемиды и ее священного изображения, упавшего с неба?» Примерно так же передают текст практически все европейские переводы, а также русские переводы, выпущенные не РПЦ. Но вот оба перевода Русской Церкви (Церковнославянский и Синодальный) представляют окончание строки следующим образом: «<…> какой человек не знает, что город Ефес есть служитель великой богини Артемиды и Диопета?» Слово «Диопета» не имеет никакого значения ни в церковнославянском, ни в русском языке, являясь просто транслитерацией греческого слова, и представляется читателю персонализированным. Т.е. часть строки православные переводчики просто отказались переводить на русский язык.
(48) См.: Фирсов Е.В. Акты Второго Никейского (Седьмого Вселенского) собора (787 г.). — Спб, 2016. — с. 532, сн. 742, подсн. 3.
(49) Там же, с. 320, сн. 404.
(50) Там же.
(51) Там же.
(52) Там же.
(53) Там же, с. 526, сн. 737.
(54) См.: http://web.archive.org/web/20140323111410/http://sofrino.ru/products/search?q=Троеручица
«Между тем, как это ни покажется парадоксальным, историки не пытались найти ответ на вопрос о причинах отступления Тамерлана в 1395 г. в собственно восточных источниках. Между тем, их анализ приводит к выводу, что никакого нападения на Русь в 1395 г. не было! И восприятие полководцами Тимура событий тех лет совершенно отличается от мифа, созданного московскими книжниками. <…> Русские книжники представили этот поход как угрозу нового страшного нашествия иноплеменников, от которого богоизбранный русский народ спасло только Божественное заступничество. Последняя концепция, несмотря на ее дискурсивный характер, оказала решающее влияние на историографию, в которой прочное место занял рассказ о героическом отражении мифического нашествия Тамерлана на Русь» — Филюшкин А.И. Цели похода Тамерлана на Русь: дискурсы источников и стереотипы историографии//Тюркологический сборник 2002. — Москва, 2003. — с. 354.
(56) В критике Грекулова помимо прочих замечены следующие умы: доцент кафедры регионоведения и туризма Ярославского государственного университета имени П.Г. Демидова, старший преподаватель кафедры «История и философия» Тамбовского государственного технического университета, профессор кафедры государственного и административного права Мордовского государственного университета имени Н.П. Огарева, доцент кафедры социологии, политологии, психологии и педагогики Омского государственного аграрного университета, профессор кафедры истории и культурологии Киргизско-российского славянского университета имени Бориса Ельцина.
См.: https://web.archive.org/web/20150926001603/https://ru.wikipedia.org/wiki/Грекулов,_Ефим_Фёдорович
(57) См.: Российское законодательство X–XX веков. В девяти томах. — т. III. — Москва, 1985. — с. 77–85.
(58) Там же.
(59) См.: Фирсов Е.В. Акты Второго Никейского (Седьмого Вселенского) собора (787 г.). — Спб, 2016. — с. 506, сн. 706, подсн. 13.
(60) Там же, с. 507.
(61) См.: Успенский Ф.И. История Византийской Империи. — т. II, I пол. — Ленинград, 1927. — с. 25, 342.
(62) См.: Фирсов Е.В. Акты Второго Никейского (Седьмого Вселенского) собора (787 г.). — Спб, 2016. — с. 591.
(63) Там же.
(64) См.: Деяния Вселенских Соборов, изданные в русском переводе при Императорской Казанской Духовной Академии. — т. V. — Казань, 1913. — с. 214.
(65) Патриарх Киевский и всея Руси-Украины Филарет (род. 1929 г.) в одном из своих интервью заявил о связи всех иерархов РПЦ с советскими органами власти: «что касается КГБ, то нужно сказать, что с Комитетом госбезопасности были связаны все без исключения архиереи. Все без исключения! В советские времена никто не мог стать архиереем, если на это не давал согласие КГБ. Поэтому утверждать, что я не был связан с КГБ, было бы неправдой. Был связан, как и все. <…> Нужно учесть, что в советском тоталитарном государстве всё было под контролем. Я должен был согласовывать свою деятельность с государством. Например, архиерей не имел права назначить священника на приход без согласия КГБ».
См.: Кислов А. Патриарх Филарет: Мы хотим создать нормальную церковь// Weekly.ua. — 19–25.01.2012. — № 2–3, стр. 15. Интернет-публикация архивирована: https://archive.is/YPp3I
(66) К самим апостолам этот свод не имеет совершенно никакого отношения, однако носит именно такое название и считается каноническим в Православной Церкви. 30-ое правило гласит: «Если который епископ, мирских начальников употребив, чрез них получит епископскую в церкви власть: да будет извержен и отлучен, и все сообщающиеся с ним». См.: Книга правил святых Апостол, святых соборов вселенских и поместных и святых отцов (с примечаниями протопресвит. Георгия Граббе). — Монреаль, 1971. — стр. 45.
(67) Лауэнштайн Д. Элевсинские мистерии: Пер. с нем. Н. Федоровой. — М.: Энигма, 1996. — 368 с. — С. 27.
(68) Климент Александрийский. Увещевание к язычникам. Перевод, предисловие и комментарии А.Ю. Братухина. Санкт-Петербург: РХГИ, 1998.
(70) Сноска А.В. Белова: Маркс К. и Энгельс Ф. О религии. — Госполитиздат, 1955. — стр. 262.
(71) Сноска А.В. Белова: Мальвер А. Наука и религия. — М. Пг., 1923. — стр. 128.
(72) Это же подтверждает и профессор Б.А. Успенский в Успенский Б.А. Филологические разыскания в области славянских древностей. — Москва, 1982.
(73) См.: Белов А.В. Правда о православных “святых”. — Москва, 1968. — с. 14.
(74) Ср.: «<…> старое Лютеранство произносит следующее суждение, порожденное глубоким отчаянием человека: “Наши дела не могут устранить нашу вину, суровая жизнь не оправдает наших надежд”. Т.е. если мы возложим свои надежды о спасении на свой суровый образ жизни — посты, молитвы, смирение плоти и т.п., то наши надежды не оправдаются» — Зассе Г. На том стоим. — пер. К. Комарова. — Дунканвиль, 2000. — с. 44 (с прим. перев.)
(75) Герцен А.И. Собрание сочинений. — т. 11. — Москва, 1957. — с. 221.
(76) «Общедоступной не была ни первая напечатанная Острожская Библия 1581 г., ни Первопечатная Московская 1663 г. Даже долгожданное издание 1751 г. не смогло решить проблему очевидной нехватки экземпляров Свящ. Писания. Их дефицит ощущался даже в системе духовного образования. Так, церковный историк XIX в. П.В. Знаменский отмечал: “Вместо славянской Библии в семинариях употреблялась более доступная, хотя тоже довольно редкая латинская Вульгата; пользование ею было тем удобнее, что и лекции, и оккупации [учебные занятия] по богословию были на латинском же языке. Славянская Библия была большой редкостью, почти недоступной для частных лиц и духовенства, слишком дорогой и для семинарской библиотеки даже после издания ее в 1751 г. Неудивительно, что изучения Свящ. Писания вовсе не было не только в семинариях, но даже и в академиях. Между духовенством о чтении Свящ. Писания и речи не было. Издание 1751 г., как известно, в первый раз только познакомило с Библией русскую публику, но число экземпляров, выпущенных в свет, было слишком недостаточно для удовлетворения потребностям не только народа, но и служителей Церкви, кроме того, каждый экземпляр стоил 5 р., большой тогда суммы денег”. Ненормальность подобного положения устранялась крайне медленно, в чем удостоверяет сообщение Знаменского о ситуации с экземплярами Свящ. Писания в духовных учебных заведениях в 1818 г.: “…в богословском классе [высший класс] Казанской Академии ни у одного студента не было Библии, да и казенная имелась только одна”. Это свидетельствует о том, что “техническую” проблему доступности славянской Библии тиражи второй половины XVIII — начала XIX в. решить не смогли. Библия оставалась на периферии религиозной жизни вплоть до XIX столетия. От нее оказались дистанцированными и клир, и общество. И самое существенное — за длительными стараниями привести славянский текст в соответствие переводу Семидесяти была совершенно упущена проблема понимания самого славянского языка, который к XVIII в. уже окончательно утратил свою коммуникативную функцию. Совместно все эти факторы — наличие не проясненных Елизаветинским изданием темных мест в славянском тексте, недоступность языка, очевидный дефицит экземпляров при их значительной стоимости, отсутствие традиции домашнего чтения — фактически ограничивали употребление славянской Библии рамками богослужебного пользования» — Тихомиров Б.А. К истории отечественной Библии. — Москва, 2006. — с. 4.
(77) «Вопрос о необходимости русского перевода Библии был поднят самим императором следующим порядком. В конце 1815 г. после триумфального возвращения в Россию Александр I был ознакомлен с обширной издательской деятельностью Общества. Тогда “по собственному движению сердца” он изустно повелел президенту Российского Библейского общества предложить Св. Синоду искреннее и точное желание Его Величества доставить и россиянам способ читать Слово Божие на природном своем российском языке, “яко вразумительнейшем для них славянского наречия” <…> Св. Синод принял предложение государя к исполнению <…>» — Тихомиров Б.А. Начало истории русского перевода Библии и Российское Библейское Общество//Христианское Чтение №28. — Санкт-Петербург, 2007. — стр. 116–118.
(78) «Но заявление не ограничилось одним протестом, а перешло в дело, легшее темным пятном на памяти тех, кто совершил его. Отдельные издания Пятокнижия Моисеева были сожигаемы (в последней половине 1824 или в первой 1825 года). “Я не могу, — писал покойный митрополит киевский, преосв. Филарет, в 1857 г., — без глубокой скорби вспомнить, что верховное духовное начальство нашло необходимым предать огню на… кирпичных заводах несколько тысяч экземпляров пяти книг св. пророка Моисея, переведенных на русское наречие в
(79) См. Разговоры с Эккерманом. — изд. “Conversations of Goethe with Eckermann and Soret”. — transl. by J. Oxenford. — vol. II. — London, 1850. — p. 424.
(80) «Попы толстопузые поусердствовали и весь VI том мой измазали. Исчеркали даже роман “Захудалый род”, печатавшийся у Каткова» — Лесков Н.С. Собрание сочинений. — т. 11. — Москва, 1958. — с. 742.
(81) См. сн. 56.
(82) См.: Грекулов Е.Ф. Православная инквизиция в России. — Москва, 1964. — с. 148.
(83) Янси Ф. Иисус, которого я не знал. — пер. Н. Будиной, А. Широченской. — Москва, 2007. — с. 75.
(84) Честертон Г.К. Вечный Человек. — пер. Н. Трауберг. — Москва, 2004. — с. 293.
