“Without rituals, there is no social order, no institutional framework, and no enduring social structure”.

В фойе Электротеатра Станиславский за 15 минут до начала спектаклей на Основной сцене идет микроспектакль «Огородница Тао» — на двух языках, русском и английском. Тао спускается в свой огородик-инсталляцию, зачитывает главу трактата Лао Цзы, а затем продолжает путь и исчезает.

Галерея SHED публикует на своем сайте эссе Доротеи фон Хантельман о новых ритуальных пространствах в XXI веке. Историк искусств разграничивает условия общественных собраний и предлагает делить их на коллективные и индивидуальные. Коллективными собраниями она называет те, где группа людей собирается в назначенное время в назначенном месте — театре, церкви, лекционном или концертном зале, чтобы вместе присутствовать при каком-то событии. Индивидуальными собраниями — те, где люди собираются в определенных местах, но событие, ради которого они собрались, не обязательно должно «проживаться» в группе. В таком контексте трудно говорить о «собраниях», если люди не синхронизированы в своем движении, однако можно отметить их бóльшую свободу для индивидуального взаимодействия с событием. К таким местам собраний автор относит торговые центры, музеи.

Театр, несмотря на эксперименты с пространством, сюжетом и даже присутствием зрителя, все же предполагает наличие зрителей на спектакле, хотя и это уже не является обязательным условием.

«Огородница Тао» стирает границу между коллективным и индивидуальным событием. Пришедший на вечерний спектакль Электротеатра зритель становится случайным свидетелем события в фойе, которое, являясь спектаклем, при этом имеет все признаки инсталляции. Зритель может застать или не застать его, не будучи синхронизован с остальной массой зрителей. Режиссер Мария Меньшенина кратко рассказала об «Огороднице», ее появлении и природе.

21 июля можно будет посмотреть постановку целиком.

Нужно ли смотреть все спектакли?

Как хотите. Всего у нас 21 микроспектакль, мы взяли 21 главу трактата. Само по себе число 21 несет определенный смысл, так что, если вы пройдете с нами все 21, это будет незабываемым путешествием. Нам даже не особенно важно, чтобы кто-то смотрел на это, это не является действием, которое нуждается в зрителе. Вы можете стать случайным свидетелем происходящего или прохожим, потому что само по себе действие неотвратимо и оно просто есть. Как природное явление.

Почему именно трактат Лао Цзы?

Это сложно объяснить. До этого я очень много пробовала разные драматургические произведения, и в какой-то момент поняла, что все это ведет меня не туда. И после какого-то периода депрессии, одним утром я задумалась о том, а что вообще является моим путем. И вспомнила об этом трактате, который повествует как раз о пути. Так или иначе я размышляла о нем до этого; для меня это изучение собственной природы.

Почему разные декорации, что они означают?

Само пространство огородика — это мистическое пространство, внутри которого проявляются разные метафизические пейзажи. Это образ Пути. Как во сне — человек путешествует по слоям собственного сознания, но этот путь не ведет нас из точки А в точку Б, он ведет вглубь самого себя. По сути, мы никуда не движемся, а пейзажи меняются в зависимости от нашего настроения и мироощущения.

В чем отличие английского и русского вариантов, есть ли смысловое различие, и в чем ты его видишь?

Есть огромное количество переводов Дао дэ Цзин, мы перебрали множество русских, прежде чем выбрали этот. Это самый первый русский перевод (1894 год), сделанный Кониси Масутаро под редакцией Льва Толстого. И этот перевод наиболее точно резонирует с моим ощущением и «пониманием» Дао, если можно так сказать. Большинство других переводов связаны с желанием научить читателя нравственности или морали, показать, как устроен мир. А именно этот перевод связан с внутренним постижением самого себя и раскрытием непостижимости мира. Вот в этом разница. А английский перевод выбирала Юля (актриса), по ее мнению, это самый близкий к нам текст, и он самый последний, 2018 года, автор перевода — Джон Минфорд. Мы начали работать с ним, когда книга еще не была издана, автор нам его подарил. То есть мы взяли самый первый и самый последний, здесь есть какая-то необыкновенная связь времен.