Что можно рабочим?

Мы чаще пишем об экономических проблемах, чем о политических, как говорят, «своя рубашка ближе к телу». Но для наемных работников политические права не менее важны, чем трудовые. Это весьма красноречиво показывает пример неудавшейся забастовки на автомобильном заводе "Урал". Речь шла всего лишь о предупредительной остановке работы на 2 часа для того, чтобы добится выплаты надбавки в 16 тысяч для одной бригады, которая по произволу начальства была ее лишена. Но руководство завода совместно с властями провело целую спецоперацию против забастовщиков. Лидера рабочих Анатолия Банных арестовали на 14 суток за репост ролика Алексея Навального «Ответ генералу Золотову», который был сделан шесть лет назад. Глава пресс-службы автозавода «Урал» депутат собрания Миасского городского округа единоросс Евгений Быстров обвинил Банных и остальных забастовщиков, что они работают на "Запад", и это растиражировали провластные  каналы. Остальных работников запугали проверками на экстремизм и прочими карами со стороны "правоохранителей". И забастовка в итоге не состоялась. Показателен и тот факт, что перед забастовкой полиция приходила к Банных и вручила ему предупреждение о недопущении нарушения законодательства о митингах. Итак, мы собрали бинго: наемным работникам нельзя высказываться по политическим вопросам в соц. сетях, нельзя митинговать, и тем более им нельзя бастовать.

А что можно наемным работникам в России? Ответ дают социологи из Центра Социально-Трудовых Прав. Они проводят мониторинг трудовых протестов с 2008 года, и в последние несколько лет ими была выявлена тенденция: вместо забастовок и митингов российские наемные работники все чаще используют жалобы и просьбы, обращенные к властям. Такие акции исследователи назвали сигнальными. Они выяснили, что подобный вид протестов стал значимым явлением в 2021 году, когда их доля составила 37% в общем числе всех акций. А с 2022 года уже более половины всех трудовых протестов были сигнальными. При этом авторы мониторинга отмечают, что доля так называемых стоп-акций, когда работники останавливают работу, за последние годы существенно снизилась. В 2021 году состоялось 122 таких протеста (это 31% от общего числа за год), в 2022 — 72 (19%), а 2023 г. всего 50 (12% от годового количества протестов).

Таким образом, мы видим ошеломляющую победу пресловутого «Путин памаги» в разных вариациях над самостоятельной борьбой за свои права и интересы. Но и это еще не все. Бывает, что полиция приходит на место, где снимают такие жалобы-обращения, чтобы помешать, обвиняя людей в организации несанкционированных публичных мероприятий и угрожая за это арестовать.

В России, к сожалению, хватает деятелей, которые считают, что при таком арсенале возможных действий работникам обязательно нужно строго заниматься «классовой борьбой» и ни в коем случае не бороться за «буржуазные» права, потому что этим они помогут страшным либералам. А тем временем государство добралось и до свободы распоряжаться собственной жизнью. Мы лишены свободы слова, свободы демонстраций, забастовок, но порядка 200 — 300 тысяч россиян, из которых большинство, естественно, наемные работники, были осенью 2022 года лишены любой свободы и превращены в пушечное мясо. В таких обстоятельствах речь идет уже о праве на жизнь.

Права не дают — права берут

Как же мы докатились до такой жизни? Безусловно, одна из причин — это репрессивная политика государства по отношению к любым гражданским инициативам, в том числе и к рабочим. Но есть и другая не менее весомая — атомизация общества, неумение и нежелание коллективно защищать свои права и интересы. Современная Россия — это не коллективистская страна, это страна идивидуалистов. Никто из работников автозавода «Урал» всерьез не впрягся за своего лидера Банных. Как только его арестовали, работники, испугавшись, отменили забастовку. Сам же Банных недавно уволился с завода, написав по этому поводу: «Покинул «родное» предприятие и распрощался с «сплоченным» коллективом». Он на своей шкуре почувствовал эту «сплоченность». А до него ее почувствовали немало других рабочих лидеров.

Это не значит, что нужно отказаться от коллективной борьбы в пользу индивидуальных действий, но это подводит нас к тому, что стоит присмотреться к борьбе одиночек. Они эту борьбу выбрали не просто так, им просто было не на кого рассчитывать, кроме себя. И вовсе не обязательно эта борьба должна вестись за трудовые права. В современной России мы дошли до того, что не все люди могут распоряжаться собственной жизнью, поэтому сегодня герои российского рабочего класса рождаются не только и не столько в борьбе с начальством на работе, сколько в борьбе с государством, которое лишило их всех возможных прав.

Борьба одиночек стала относительно массовой после 24 февраля 2022 года, когда Российское государство окончательно перешло черту хоть какого-то соблюдения разумности и законности. С того момента уничтожение своих граждан, не говоря уже о чужих, во имя сугубо корыстных интересов стало обыденностью. Никто теперь этого не скрывает. И эта откровенность открыла глаза не большинству, но достаточно многим, чтобы среди них появились одиночки, готовые действовать.

Статистика антивоенного сопротивления

В базе данных ОВД-Инфо собрана информация о 1 248 фигурантах уголовных дел, связанных с антивоенной позицией. Существенную долю составляют наемные работники. Из тех, у кого определен род деятельности, их около трети (33%), что сопоставимо с группой, в которую можно отнести всех, кто связан с политикой и публичной деятельностью (36%). Тех же, кого можно назвать бизнесменом, меньше 1 процента. При анализе статистики важно обратить внимание на то, в чем обвиняют людей из этих социальных групп. Есть статьи УК РФ, которые подразумевают более радикальные действия, чем остальные. По таким статьям обвиняют 34 процента наемных работников, 22 процента публичных деятелей и 14 процентов предпринимателей. Это говорит о том, что рабочие в сравнении с другими социальными группами не такие уж «терпилы», как любят выражаться всякие снобы и «атланты». Наоборот, наемные работники (лишь очень не многие, но тем не менее) находятся на переднем крае антивоенного сопротивления.

По уголовным делам проходят не все антивоенно настроенные граждане. С 24 февраля 2022 года было 20 081 задержание на различных акциях за антивоенную позицию и заведено 10 844 административных дела о «дискредитации армии». К сожалению, нет статистики, из которой можно было бы выяснить, какой процент из задержанных и обвиняемых в «дискредитации армии» составляли рабочие, но зато есть статистика по внесудебному преследованию тех, кто выступил против войны. Из нее следует, что «преследования на работе» составили наибольшее число случаев из всех видов преследований. О такого рода репрессиях мало кто писал и занимался помощью людям, столкнувшимся с ними. В этом смысле АнтиФонд — совместный проект Antijob, Феминистского Антивоенного Сопротивления и Антивоенного больничного стал, пожалуй, одним из немногих, который занимался такими случаями. В этой связи особенно важно сказать и о проекте Зона Солидарности, который помогает преследуемым по антивоенным уголовным делам. Большинство из тех, кого поддерживает этот проект — наемные рабочие.

Я не пойду убивать братьев!

Самое время поговорить об идеях, которыми руководствуются рабочие выступившие против войны. Кирилл Бутылин, слесарь-сборщик летательных аппаратов Луховицкого авиационного завода имени Воронина, написал на воротах военкомата: «Я не пойду убивать братьев!» Если бы точно так же думало большинство, то война бы давно закончилась, но это, к сожалению, не так. Жизнь подтвердила правоту теории Грамши о том, что власть на самом деле покоится не столько на штыках, сколько на культурной гегемонии правящего класса над всеми остальными. Исследование, не так давно проведенное Лабораторией публичной социологии, показало, что несмотря на то, что людям не нравятся последствия войны, они все равно склонны оправдывать ее как некую неизбежность. Они относятся к политике, как к погоде, считая что на нее повлиять нельзя, а поэтому надо смириться и поддерживать своих правителей, иначе будет хуже. Не претендовать на политическую субъектность и не противопоставлять себя государству — это нарратив, который в России продвигали и царские чиновники, и советская, и нынешняя российская бюрократия. В этих исторических условиях те, кто не воспринял его, несмотря на все возможные кары, и противопоставили себя государству, особенно ценны. Нельзя заставить считаться с собой ни бюрократов, ни капиталистов и обрести политическую субъектность, не осознавая противоположности ваших интересов, не отделяя себя от их государства. А другого никакого нет, как бы кто ни хотел бы его вам выдумать. Это не значит, что диктатура и демократия — это одно и то же, и нет смысла бороться за последнюю, это означает, что демократия будет возможна только в том случае, если мы перестанем считать своими мудаков, поделивших между собой Россию и использующих нас как своих рабов, данников и пушечное мясо.

Есть в словах Кирилла Бутылина еще один важный момент: он считает украинцев не врагами, а братьями. К сожалению, лишь немногие наемные работники считают так же. Сейчас мы можем видеть новости типа «Водители общественного транспорта в Иркутске из-за низких зарплат идут воевать в Украину». Мы знаем, что за счет больших денежных сумм, по меркам рабочих, многих из них удалось заманить в путинскую армию. Они пошли убивать. На это смотрят украинцы, белорусы, казахи, армяне, грузины и понимают, что никаких «братьев» у них нет. Какое-либо взаимодействие, а уж тем более объединение, может строиться только на уважении других мнений и понимании того, что каждый народ в праве самостоятельно решать свои внутренние вопросы. Вряд ли кто-то из нас был бы рад, если бы к нему в квартиру пришли и начали бы рассказывать, как он тут все неправильно обустроил, а потом еще и убивать за это. Что-то предлагать (но не навязывать) можно только тогда, когда мы сами у себя решим свои проблемы, а советы из глубокой жопы никому не нужны. В первую очередь необходимо повлиять на российский рабочий класс: вырвать его из-под культурной гегемонии бюрократии, помочь восстановить способность коллективно действовать, сделать снова политическим субъектом, а потом уже что-то предлагать соседям. Это сложный путь, на котором нас очевидно ждет ожесточенное сопротивление со стороны государства, поэтому мы никогда не должны забывать о поддержке братьев по классу, подвергшихся репрессиям за свою гражданскую позицию за то, что они не захотели быть безропотным, послушным скотом и противопоставили себя кремлевским старцам, заживо хоронящим наше будущее.

Синдикалист