В издательстве «Центр книги Рудомино» вышел роман чилийского писателя Мануэля Рохаса «Сын вора», последний раз опубликованный на русском более сорока лет назад. Роман словно рождается из видения, в котором солнечным, ветреным днём одинокий и растерянный мальчишка шагает по берегу моря, то аргентинскому, то чилийскому, «шагает по зыбкой перекладине, перекинутой над пропастью».

Следующий традициям пикарески (не буду углубляться — об этом подробно говорится в предваряющем роман эссе З.И. Плавскина «Голод по жизни») и одновременно написанный в нежной тональности роман — латиноамериканская ода свободе, лёгкая и жизнелюбивая, несмотря на выпадающие герою, да и любому человеку в этом мире, трудности.

Герои Рохаса, герои без справок и документов, бредут по миру поступью клошаров и философов. Единственным, что подтверждает их существование являются их руки и ноги, их лёгкие и желудок, их голод и одиночество. Из города в город, из страны в страну, они идут, не торопясь, будто день никогда не закончится, а если и закончится, то впереди будет вереница таких же дней.

«Вот оттого и выпало нам это счастье, счастье идти не спеша и останавливаться хоть на каждом шагу, если вздумается, и глазеть по сторонам, смеяться, болтать и присесть на минуту отдохнуть».

С чего начинается прощание со свободой? С первобытного огня, который нужно поддерживать, чтобы тот не погас. Когда же нет ни дома, ни работы, ни долга, ни жены, ни ребёнка, только и остаётся что свобода. Однако это не путеводная звезда, которая вела фуэнтесовского Артемио Круса, — это свобода ветра и моря, это отсутствие путеводной звезды.

Ветер, море, небо и солнце — важные составляющие пространства романа. То и дело являются герою и читателю эти символы свободы, пусть даже нищей и голодной. Горькая и полная тревог, она — лучше тюрьмы, в которую главного героя Анисето Эвиа затягивает инерцией происхождения. Он хочет преодолеть эту инерцию, не поддаваться навязанной чужой воле, сам строить свою жизнь, но всё же вверяется судьбе и плывёт по её волнам. Он — будто ветер-бездельник, словно неторопливое море, которому некуда спешить.

Автор ласково ведёт героя сквозь светлый и прозрачный поток времени, ведёт его, неприкаянного и робкого интроверта, чтобы дать ответ на вечный его вопрос: что делать, когда «нет у тебя ни хитрости, ни силы, ни острого языка, ни денег»? Не первый и не последний он задаёт этот вопрос. И автор отвечает: «Жить, приятель. Что тебе ещё делать?».

Вот герой и живёт, потому что живой, лишь бы не сорваться в ту пропасть притаившейся нигде и повсюду боли, живёт, чтобы не знать страдания. Ведь правда, что страх перед страданием сильнее страха смерти. Смерть неизбежно придёт, как всегда, в положенный срок. Сколько бы ни рушилось надежд, одна исполнится непреложно, потому он и не ждёт.

Он идёт, не зная, кем будет и будет ли кем-нибудь вообще, довольствуется малым: ест что придётся, спит где удастся, говорит с теми, кто находится рядом. Крохотная песчинка в безбрежном море снега, увиденного в первый раз, одинокий среди бесконечных скал, рек и гор, он несёт в себе безграничное восприятие мира: «я видел пестроту красок, слышал звуки, чувствовал запах ветра и запахи города, замечал в людях каждую чёрточку, в вещах — каждую подробность. И все эти краски, звуки, запахи скапливались, множились и наполняли всё моё существо».

Как же, как же далеко отстоят друг от друга герои Карлоса Фуэнтеса и Мануэля Рохаса! И вместе с тем тянутся один к другому через весь континент. Один — с его мексиканской вершины, другой — с аргентино-чилийских суровых низовьев. Миллионер Артемио Крус и бездомный Анисето Эвиа. Фуэнтес называет человека вершиной Вселенной и смыслом её существования. Его человек отдаёт всё и получает всё. У Рохаса человек — крохотная песчинка. У него ничего нет, а кажется, будто есть всё: «и земля, и воздух, и небо, и вода, и свет — это если у тебя есть время. Если есть у тебя время, то кажется, есть у тебя всё».

Время, которое не обуздать, не удержать — вот главная ценность. Ощущая рак времени, герои двух латиноамериканских писателей просят лишь о нём, о времени смотреть, чувствовать, слушать, любоваться небом, и морем, и ветром — о времени жить.

Мы все — интроверты, мы все — крохотные песчинки и одновременно средоточия мира, забывшие или помнящие и мечтающие о счастье простой жизни. Роман Рохаса — мечта о такой жизни, лёгкая, невесомая и горькая своей невозможностью.