28 сентября в центральном павильоне ВДНХ неожиданно появились митингующие, организованные в две противоборствующие колонны. Однако эта политическая акция вовсе не была интервенцией в пространство биеннале, а работой художницы Анны Ермолаевой, предусмотренной официальной программой. Марина Симакова комментирует акцию.

Работа Анны Ермолаевой обращается к знакомому сюжету, растиражированному как официальными, так и оппозиционными СМИ. Это ситуация сфабрикованного, фальсифицированного политического протеста или акции поддержки, говоря проще — оплаченного участия в митинге. Безработные, пенсионеры, занятые на тяжелых и посменных работах, представители различных маргинализированных групп — таков социальный портрет основных участников подобных митингов. Их рекрут обычно осуществляется наиболее простым и быстрым способом — при помощи интернет-сайтов и сообществ/пабликов, с помощью которых люди ищут быструю подработку. Единственный недостаток этого способа — публичность, невозможность предотвратить утечку информации, а значит, и невозможность замести следы и предотвратить появление улик.

Один из наиболее известных таких ресурсов — сайт массовки.ру, изобилующий объявлениями по набору участников для эпизодических съемок, телевизионных ток-шоу, социологических опросов и маркетинговых исследований. Через этот сайт Анна Ермолаева собрала людей, 50% которых, согласно ее задумке, должны были выражать протест против современного искусства и самой биеннале, а другие 50% — активно имитировать поддержку и одобрение. Как и в случае с обычным митингом, художница заранее изготовила плакаты с лозунгами, ироничность которых должна была считываться за счет выбора наиболее избитых формул — от «Боже, храни биеннале» до «Эта выставка может оскорбить ваши религиозные чувства». Подняв, как и полагается, высоко вверх эти плакаты, псевдоантогонисты ходили по павильону кругами, имитируя протестное шествие и возбуждая любопытство фланирующих посетителей. Показательно, что никто из участников не интересовался ни содержанием выставочного павильона, ни реакцией на собственную активность.

Утверждающее высказывание, подрывающее то, что является объектом утверждения.

И в этой связи задача подобрать слово, наиболее точно описывающее участиков в контексте, оказывается невероятно сложной. Кто они? Лже-активисты? Ряженые граждане? Профессиональные обманщики? Акционисты? Невольные посетители биеннале, поневоле же включенные в политизированный и художественный разговор? Все эти определения не подходят, ибо они не описывают самого главного — отсутствие всякой, кроме как финансовой, заинтересованности в своей деятельности; пропажу всех тех смыслов, которые непременно возникают, когда человек играет, обманывает или делает определенное высказывание. Кратковременная продажа своего политического тела — это процедура сбрасывания гражданских одежд, ситуация возникновения «голой жизни». Это состояние, которое итальянский философ Джорджо Агамбен описывает как деполитизированное, предельно физиологичное существование, подчиненное контролю и силе, прилагаемой извне. «Голая жизнь», при этом, не является жизнью животной, потому что содержит в себе напоминание, след политической оболочки. И здесь вырисовывается отчетливая траектория: вытеснение на периферию (а большинство людей, привлекаемых к митингу за деньги, действительно подталкивает к этому финансовая нужда и переживание исключенности) — это движение в зону политической неразличимости, к территориям, где может возникнуть «голая жизнь».

Какова, в таком случае, прагматика данной акции? Зачем, уподобляясь низким политтехнологиям, в очередной раз бессовестно эксплуатировать чье-то тело и голос, жонглируя купленными политическими правами по собственному разумению?

Акция Ермолаевой является иллюстрацией такой популярной художественной стратегии, как субверсивная аффирмация. Это тяжеловесное словосочетание действительно с трудом поддается емкому переводу — утверждающее высказывание, подрывающее то, что является объектом утверждения. Воспроизводя прием, который используется в недобросовестных политических играх, художница его разоблачает и опубличивает. Она не просто ставит проблему, указывая на процесс покупки митингующих, но показывает, как этот процесс устроен: после шествия участники обеих колонн привычно выстраиваются в очередь за деньгами, только на этот раз момент заветной получки не скрывается, а тщательно документируется с помощью видеокамеры. Теперь отчетливо видно внутреннее устройство подобных акций. Благодаря Ермолаевой, мы наблюдаем процесс конструирования утверждения, которое она делает, а его навязчивая демонстративность и предъявление его «изнанки» это утверждение подрывает. Так, с помощью художественного жеста, фальшивые манифестации, дискредитирующие всякое политическое участие, тоже получают свою новую, «голую» жизнь.