14 апреля состоялась встреча участников клуба «Музеинг» и всех желающих с Владиславом Стафом — выпускником Школы культурологии, аспирантом Школы по историческим наукам НИУ ВШЭ. Гость рассказал о том, как память о ГУЛАГе и сталинских репрессиях представлена в музеях на постсоветском пространстве: об этом будет его диссертация. Публикуем краткие тезисы очень важного для нас разговора, а также список литературы и материалов, который подготовил для нас Владислав Стаф.

Идея создания музеев катастроф (природных, социальных и т.д.) появилась в Европе в период переосмысления событий ХХ века: двух Мировых войн, Холокоста, ГУЛАГа. Жестокость и насилие, приводившие к геноцидам, депортациям и другим социальным катастрофам этого времени, сделали очевидным, что понятие «наследие» является крайне неоднозначным, что оно может включать в себя как «позитивные», так и «негативные» явления. С этим «негативным наследием» и стали работать в музеях катастроф, которые начали появляться во второй половине XX века.

Сама идея «страдания как экспоната» берет начало в военных музеях, которые существовали во второй половине XIX — начале XX века. Во время Первой мировой войны в Европе впервые всерьез занялись проблемой так называемой Боевой психологической травмы (БПТ) у солдат — последствием участия в боях, столкновения со смертельной опасностью. Осмысление синдрома послужило фактором для изменения экспозиций военных музеев, где от демонстрации оружия, формы и других материальных артефактов акцент перенесли на истории людей, оказавшихся на войне. Первым музеем, в котором стали собирать такие документы, считается открытый в 1921 году Imperial War Museum (Лондон). Миссия музея: «показать, как война влияет на судьбы отдельных людей».

Музеи ГУЛАГа на территории России и других стран бывшего СССР часто сравнивают с музеями, открытыми на местах бывших нацистских концентрационных лагерей и лагерей смерти в Польше и Германии. Однако, в мире существуют большое количество и других музеев, с которыми можно проводить подобные аналогии. Например, Музей геноцида (Туол Сленг) в Пномпене (Камбоджа), посвященный памяти жертв режима Красных Кхмеров; Цицернакаберд — музей армянского геноцида 1915 года в Ереване; Музей апартеида в Йоханнесбурге (ЮАР).

В СССР первым памятником жертвам репрессий считается мемориальная доска в честь маршала Михаила Тухачевского, расстрелянного во время Большого террора в 1937 году. Её установили на стене Дома на набережной, где жил Тухачевский, в 1964 году, через несколько лет после его реабилитации. На доске не указаны обстоятельства смерти маршала, тем не менее, важен сам факт создания памятника репрессированному при советских властях.

На территории России первый музей, посвященный истории ГУЛАГа, открылся в 1994 году. Это музей «Память Колымы» в поселке Ягодное (Магаданская область). Музей был создан по инициативе и на средства жителя поселка, журналиста, энтузиаста-краеведа, руководителя районного историко-просветительского общества «Поиск незаконно репрессированных» Ивана Александровича Паникарова. Коллекцию Паникаров начал собирать еще при СССР, в 1989 году.

Сегодня в России существуют всего четыре музея ГУЛАГа: это упомянутый выше музей «Память Колымы», Мемориальный центр истории политических репрессий «Пермь-36» (является единственным в России музеем на месте бывшего лагеря, открыт для посетителей в 1996 году), Музей истории ГУЛАГа в Москве (создан в 2001 году, с 2015 году находится по новому адресу: 1-й Самотечный пер., 9/1) и открытый в 2011 году Мемориальный народный музей истории ГУЛАГа в Йошкар-Оле (в музее нет четкой экспозиции, он существует на пожертвования местных жителей и туристов). История ГУЛАГа освещается и в краеведческих музеях в разных городах, прежде всего в Сибири и на Севере. Всего музеев, где так или иначе освещается тема ГУЛАГа, на территории бывшего СССР насчитывается более 127.

В Советских республиках, получивших независимость в 90-е гг., также есть музеи, посвященные ГУЛАГу. Большинство из них называются музеями советской оккупации (Таллинн, Рига, Тбилиси, Кишинёв) или музеями геноцида (Вильнюс). В Казахстане существуют два больших музея, посвященных крупнейшим лагерям ГУЛАГа на территории бывшей республики: музей АЛЖИРА в Акмоле (рядом с Астаной) и музей КарЛага в Долинке (рядом с Карагандой).

В России вопрос о том, как можно музеефицировать память о репрессиях, до сих пор остается открытым. Полноценной публичной дискуссии на эту тему нет. Нет и маршрутов по местам, связанным с репрессиями, как в Польше и Германии. На государственном уровне существование ГУЛАГа оправдывают тем, что благодаря ему СССР сделал экономический прорыв, и это помогло выиграть войну с нацистской Германией. Иногда историю ГУЛАГа пытаются скрыть. Показателен случай Соловков, где создали большой музейный комплекс, посвященный истории Соловецкого монастыря, но нет внятной экспозиции о Соловецком лагере особого назначения, с которого началась история ГУЛАГа.

Обсуждение темы ГУЛАГа сейчас усложняется целым рядом факторов, социальных и политических. В Германии отрицание Холокоста преследуется по закону, в же России можно отрицать существования лагерей ГУЛАГа, не боясь наказания. Отсутствие такого закона позволяет интерпретировать события 1929-1956 гг. в угоду тем или иным политическим силам. Несмотря на то, что в 1990-е годы историки получили доступ к документам о сталинских репрессиях и ГУЛАГе, большая часть архивов все еще остается засекреченной, доступ к этим источникам обещают открыть только в 2044 году.

В 2015 году на официальном сайте Правительства Российской Федерации опубликовали документ «Концепция государственной политики по увековечению памяти жертв политических репрессий». В документе нет никакой конкретики относительно того, как тема может освящаться в музеях, книгах и мероприятиях. На эту программу не выделяют никакого специального бюджета.

Машина ГУЛАГа «развернулась» на территории 14 часовых поясов, от Восточной Германии до Чукотки, в странах Европы и Азии. Многие из лагерей со всеми постройками и уникальными артефактами эпохи все еще существуют на территории нашей страны, они находятся в заброшенном состоянии. Одной из трудностей в работе с этим наследием является то, что многие из этих мест находятся далеко от больших городов и хороших дорог. Часть располагается за Полярным кругом, в вечной мерзлоте, что делает путь к ним сложным и дорогостоящим.

Что почитать/посмотреть по теме:

Виртуальный музей ГУЛАГа. Сайт с «собранием материальных свидетельств эпохи советского террора, разбросанных по музейным коллекциям, а также «внемузейных» объектов — развалин лагерей и построек, тысяч сохранившихся и утраченных захоронений заключенных, знаков прошлого в пейзажах и панорамах городов, памятников и мемориальных досок»

Фильмы:

Геннадий Земель «Людоед»(1991)

Александ Прошкин «Холодное лето 1953» (1987)

Ангус МакКуен «ВВС: ГУЛАГ / ВСС: Gulag» (1999, док.)

Алексей Герман «Хрусталёв, машину!» (1998)

Литература:

Dorman V. (2010) From Solovki to Butovo: How the Russian Orthodox Church Appropriates the Memory of the Repressions.//Laboratorium: Russian Review of Social Research. № 2(2). P. 327–347.

Draskoczy J. (2014) Belomor: Criminality and Creativity in Stalin’s Gulag. — St.Fran.: Academic Studies Press.

Fedor, J. (2011). Russia and the Cult of State Security: The Chekist Tradition, from Lenin to Putin. — London: Routledge.

Figes, O. (2007). The Whisperers: Private Life in Stalin’s Russia. — NY.: Metropolitan Books.

Forms and Prospects for the Development of Gulag tourism in Russia (2008) International conference, Warsaw, 29-30 November.

Gregory, R. and Lazarev, V., eds. (2003). The Economics of Forced Labor: The Soviet Gulag. — Stanford, CA: Hoover Institution Press.

Martin, T. (2001). Stalinist Forced Relocation Policies: Patterns, Causes, Consequences. // Demography and National Security. — Oxford: Berghahn. P. 305–339.

Viola, L. (2007). The Unknown Gulag: The Lost World of Stalin’s Special Settlements.– NY.: Oxford University Press.

Williams P. (2012) Treding Difficult Ground: The Effort to Establish Russia’s First National Gulag museum.

Аверинцев С. (2001) Преодоление тоталитаризма как проблема: попытка ориентации // Новый мир. №9.

Гизен А. (2015) Расколотая память: Отражение конфликта вокруг «Мемориального комплекса Пермь-36» в российских медиа // Журнал исследований социальной политики. № 13(3).

Гнедовский, М. (2011). Старые и новые исторические музеи. Панорама мемориальных музеев («музеев совести») // Проект Уроки истории, ХХ век.

Гнедовский М., Охотин Н. (2011). Страдание как экспонат, или Музей строгого режима // Проект Уроки истории, XX век.

История сталинизма (2013) : Принудительный труд в СССР. Экономика, политика, память: материалы международной научной конференции. Москва 28-29 октября 2011 г. /отв. ред.: Л.И. Бородкин, С.А. Красильников, О.В. Хлевнюк — М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН); Фонд «Президентский центр Б.Н. Ельцина.

Козлова А. (2008). «Следы ГУЛАГа в семейном архиве» // Отечественные записки. № 44(5). С. 137– 143.

Копосов Н. (2011) Память строгого режима: Истории и политика в России — М.: Новое литературное обозрение.

Подорога В. (2013) Время после. Освенцим и ГУЛАГ: Мыслить абсолютное зло. — М.: Логос.

Потапова С. (2010) Преобразование музеев политической истории как отражение государственной политики России (автореферат диссертации)

Травма: пункты (2009) / Сост. С. Ушакин и Е. Трубина. — М.: Новое литературное обозрение.

Эпплбаум Э. (2015) ГУЛАГ. — М.: АСТ.

Эткинд А. (2016) Кривое горе: память о непогребенных. — М.: Новое литературное обозрение.

Записала Элла Россман