Однажды, расхаживая по галереям генеративной грамматики и языковой энтропии, я попала в арочное углубление собственных текстов. Которые требовали и требуют переводов с их языка на их же язык. Подобные энтропийные тексты я решила определить для себя как протопии. Протопия — слово, переводимое с греческого как «первоместо». Другой и не новый термин был дан по причине создания собственного переводческого языка. Протопии я пишу, потому что современная поэзия выглядит для меня чрезмерно плотной (даже если речь идёт о поэзии пустоты) и вторичной, а проза — частой и омертвлённой. Эти характеристики мешают в полной мере или хоть сколько-нибудь реализовать в тексте свободу интонации и ритма, которыми я как автор располагаю. Ниже дана протопия и её анализ-расшифровка.

Протопия

1.

вечнозелёной тропой с вдоль маслиничными деревьями, плодами солнца, и зеркальной воды солнца и камня маслинами чёрными и жёлтыми больше жёлтыми как твои глаза, они ярко освещённые, оче видная местность предгорий плеч, и горя, тишина жасминовый

улюлюканьем твоих губок

слишком мелкий бисер не верят выемки на языке

и над двумяпалыми лепестками

сияние лавровишенных деревьев отточенных штрихами нежных черт

форзац душистого горошка груди весны слишком розовые соски

деление на камни и фиалки сырые тайники изведанные муравьями

в муравьином царстве сбор фиалковых капель

не пропустить сезон

камней

в английских садах живые изгороди из тиса туи кипариса кипариса можжевельника

стеклянные кампанулы и фаянсовые наперстянки звенят по тёмному саду

так вот ком, белый ком, чубушника ворвался в мою комнату разобраться бы с ним, и дело с концом

руки устают голубиноглинные шиферея на солнце

2.

заледенелый огрызок льда облизованный язычком нацелованный

набережная левобережная

зонтиками лучеперия

крыльями липовых тел крылатыми скамейками застывший миг чёрного в тени и белого на дорожке солнца

он говорит

<твои волосы дорожка солнца>

будто ты шёл по той тени

пять лет назад плутоническая любовь в оковах дол тайная четь россыпь ветров за океанами

воплощение чего ключа отвенчивающего браки раздражающий нос и гортань бархат пломбира под кофейным фетром розовое по краям rose bowl с пенкой, как твои ресницы

3.

неживые, цветы линялые ирисы головки лебединых рябчиков умещающихся во рту пуговки настурций жёлтая кашка

убранство шмелей и пчёл

построю из поляны узор из цветничка сошью тебе плед или шарф, летний плед и осенний шарф для гибких солнечных дней

собрать росу по ложбинкам дубового леса, перемежающего и открещивающего бересклетом

поздно в лесу

мать-и-мачеха расцветают в кленовых лесочках осень целует в одуванчиковое сплетение

по одну сторону ладонь открыта, по другую, пальцы связаны колечками меди змей и мышиных хвостиков 

стрелка птицы, неужели тебе есть где приземлиться

всего лишь гусеница

упал, внезапный, комок свернувшихся ниток площадей и замков по ту сторону Днепра

в начале их пути развернули вымощенные бузиной города

воздушные звёзды раскидало по чёрному всполохами тронутыми водой

с неба упали жаровни звёздные

в итоге ничего не смогли выстоять и ни для кого

стягиваем

в керамической банке обрывки бумаг n-ной зернистости, свойство памяти

4.

дело в стуке стуке каштанов от бессонного ветра тревожно когда так

дождя не будет откровение осени

сахару подавать к каштанам если это полагается мужчине

одна долька в твоей руке вторая в отцовской утробе, глазнице, вместо булыжника

третья половинка трётся и соскальзывает, прямо, в подол платья

в чём ещё ей ходить круглый год?

знаешь, знаю, наперёд ровно каждую осень и весну

весна может выдаться жаркой и рано высушить почву

зима морозной и бесснежной и тоже высушить почву

сажать орехи хороня в землю на не большую глубину как ближнего своего

угнездиться поливать росток всхожесть высокая

каштаны золотое сечение солнца

Этот текст — одна из попыток освободить результат и процесс письма от чего-либо. Текст был написан вследствие впечатлений, приобретённых после лета на Волге, и воображаемых пересечений волжской местности с греческой. К такому письму я не отношусь ни как к развлечению, влекущему за собой удовольствие, ни как к логическим изысканиям или экспериментам. Это мой опыт работы с памятью и чувствами. Чувством того, как я переживаю пространство, а вместе с ним — его объём, освещение, фактуры, тепло, влажность, спрятанную растительность — и то, как все эти внешние раздражители расходятся внутри моего тела импульсивными и долгосрочными волнами, колкими пучками, длящимися и в настоящем моменте.

Этот текст — мой первый опыт свободного письма, что видно по робким словесным играм в каждой строчке. Мне было несложно складывать строчку за строчкой, они легко ложились сами. Примечательно, что этот текст изначально написан от руки. В нём выявлена попытка вообразить неопознанного Другого, несуществующего в реальности, но хранящегося в подсознании. Образ которого складывается из имён растений и фэнтезийных[1] прилагательных («голубиноглинные», «отвенчивающий», «открещивающий»). Предполагается, что неустойчивые фэнтезийные определения останутся в рамках данного текста, не войдут в обиход или будут трактоваться иначе — в каждом новом тексте по-новому, то есть не будут передавать семантику в каждом новом воплощении.  

Я могу обращаться к тексту бесконечное количество лет, по-новому возвращаясь в пространство памяти и оценивая впечатления от него, эстетику, исходя из приобретённого опыта и меняющегося восприятия.

Занимаясь развитым в свободе письмом (но всё ещё не освобождённым), хотелось бы верить, что в будущем свобода языковая и пространственная сделают границу между субъективной и текстовой реальностью прозрачной. Я верю, что одним из свойств будущего времени станет новое измерение реальности и новое ощущение пространства и нахождения себя в нём. И быть может, тогда нам не понадобится литература в тяжеловесном и мёртвом состоянии слов, символов и правил.

 Автриса: Мария Кривова

[1] Фэнтезийные — по аналогии с группой сортов узамбарских фиалок, называемой «фэнтези». Группа отличается неустойчивой генетикой и морфологической особенностью — на лепестках присутствует крап, горошек, штрихи отличного от основного, фонового цвета.