механизм шрама. кусок первый
твоя цель — само движение, напоминающее движение трупа. а мне сложно писать только о себе, например. скучно. равно, считай, неинтересно. ты не попадешь в этот зияющий ров скорее всего.
не подержишь в нем за руку любимую девчонку. девочки! ах…
пока он ожидает молнию и представляет рубчатые шрамы на своей спине: от макушки до уха, от пупка до широкой кривой улыбки;
ты так и не усвоила на кого придется следующая блистательная Контратака. печально, подруга, до встречи во рву!
импульс тока и точка поражения, я вижу твои голые границы насквозь. выпиши свои планы на послевоенное время, впиши себя, как
не страшно когда на доспехах проступают изуродованные лица, страшно когда ты не помнишь своего собственного имени. хотя твоё имя сегодня не более чем стратегия, ориентация на временное перемирие. ориентация на единое. в гильзах (ubkmpf[) отражаются лица, а твоё замотано бинтами, потому что «так круче».
становление шрамом, понимание как работает твоя разбитая голова — это главное. она твоя истина присутствия. необычный узор на коже поговорит с тобой о сочувствии (адаптация), ты забыл свою боль, за что превратишь себя в жертву (совершенно естественно). устали!
мир-без-нас стоит под подозрением. он эволюционирует в новую форму насилия, точно также как и мои вымытые до блеска руки. при ночной светомаскировке глаза людей ищут со-общения, но выходит только расплакаться, мутируя от мощного потока информации.
перед тобой стоит выбор: трещины или отслоение известняка? «вооруженный громила» или разбитое колено? как ни крути, ты уже мертвая структура, машинные ритмы подводят, да?
слэшер или постслэшер?
это мой способ признания, сегодня любовь построена на ином принципе. нужно задавать болевую точку и медленно двигаться по ней, говорю;
мой сообщник, мое наказание, моя победа над оружием. ты меня разоружил, полюбил, стреляй в тыл. жаль нет никакого «ты».
пока (био)смерть не разлучит нас.
