Луна освещала синевой скелет давно заброшенного завода. Через трещину в заборе вылетела сумка, а затем вылезло худощавое тело в темном одеянии. Кратко оглядевшись, подняв сумку и отряхнувшись от бетонного праха, он направился к развалинам. Работа была интересна и несложна, хоть и опасна. От быстрой ходьбы тканевый задний нарост потрескивал и похрустывал. Подойдя к тому, что раньше усердно охраняли, а теперь обокрали, он начал осматриваться. Тот уголок выглядел уютным. Осталось найти то, чем можно укрыть неблестящее золото. Нога уткнулась в случайный камень, укатившийся недалеко от столкновения. То, что нужно. Из тряпичного тела тонкая и красивая рука вытащила медузу, поглотившую сверток и коробку. Эта искусственная медуза легла в угол и была заботливо укрыта тем куском породы, найденном недавно. Осталось освятить это место небольшой вспышкой. Но внезапно вспыхнувшего света оказалось больше. Таинство было нарушено.

Из пакета на стол высыпалась коробка с немецкими буквами и небольшой кулек с белыми таблетками. Тучное тело сидело перед молодым человеком в черных толстовке, джинсах и кроссовках. Первый напустил показную хмурость, хотя и был внутри рад случившемуся. Второй улыбался внутри и снаружи. Он признал себя виновным перед законом. Он не раскаялся. Сказано было всё с той же улыбкой и уверенностью. Осталось услышать молоток, который поставит точку в его истории.

Раздался небольшой скрип. Из ящика большая лапа выгребла брошюры и сложила их в коробку. Затем она взяла газету и поднесла к тучному лицу. Глаза скучно просматривали желтоватые страницы. Скидки, открытие чего-то там, интервью с кем-то малоинтересным… и два самоубийства. Фотографии приложены. Первый выглядел спокойным и даже в чем-то радостным, но страницы говорили о его нестерпимой боли, причиняемой не излечиваемым заболеванием. Нужных лекарств нельзя было достать. Рыбак нашёл синеватое тело в реке. Вторая выглядела не так спокойно. Через её цифровой портрет можно было различить внутреннюю неловкость и неуверенность. Волнение на экзамене. Прохожие нашли тело у 11-этажного дома с растрепанными белокурыми волосами. Настроение у читающего лица было несколько подпорчено. Не грустью. Чувством вины.